Броссу пришлось поездить, чтобы составить представление о «переходной команде». Ее руководителя Миддендорфа он счел бесполезной фигурой. Три приданных «команде» помощника, все республиканцы из сенатского комитета по разведке, включая крайне правого «изрыгателя огня» по имени Анджело Кодевилья, занимались писанием бумаг в атакующем стиле. По их планам, ЦРУ надлежало разделить на три части. Первая — это элитный отдел тайных операций с задачей разрабатывать и вести секретные войны против Советов с целью разрушения их планов. Этот отдел должен значительно увеличить число шпионов, вывести всех сотрудников ЦРУ за рубежом из-под посольского прикрытия и посадить их под неофициальную «крышу» — деловые и консультативные фирмы. Вторая часть — отдел анализа и активных мероприятий, в задачу которого должно, в частности, входить сталкивание и натравливание отдельных групп населения, организаций и учреждений друг против друга для достижения нужных ЦРУ целей. Третья часть, и эту идею энергично поддерживал Миддендорф, должна стать неким суперагентством, объединяющим контрразведывательные функции ФБР и ЦРУ. Это последнее предложение Бросс считал катастрофически опасным, поскольку оно вовлекало ЦРУ в разведку внутри США.
Правоэкстремистские помощники при переходной группе, по мнению Бросса, слишком долго находились в оппозиции и разучились самостоятельно добиваться чего-то своего. Они явно преувеличивали свою роль, составляя планы, которые разрушили бы целостность ЦРУ. Бросс также понял, что его появление не встретило энтузиазма, что его считают престарелым ветераном, все еще цепляющимся за концепцию 50-х гг. о бесконечности состояния «холодной войны». Переходная группа замышляла план, как выиграть эту войну, не понимая, что заходить в этом деле слишком далеко означает большой риск. Никакого чувства равновесия. Броссу придется проделать огромную миссионерскую работу, если он хочет не допустить, чтобы новый директор центральной разведки попал под влияние этих правых.
В качестве следующего шага Кейси связался с Уильямом Колби, бывшим директором центральной разведки в течение наиболее бурных тридцати месяцев существования ЦРУ в 1973–1975 гг. Последние дни «уотергейта», падение Никсона, целый год расследований. Под его руководством произошла утечка документов и секретов в конгресс. Возможно, у него не было выбора, но все было воспринято так, что он нарушил кодекс молчания, что он совершил самое страшное грехопадение — предал сослуживцев. Столкнувшись с официальным расследованием и с тем, что он считал почти истеричным давлением общественности и прессы, Колби передал в министерство юстиции информацию, послужившую поводом для обвинения Хелмса. Наблюдавшие за всем этим ветераны сочли это уже слишком. Это все равно как если бы папа римский оклеветал своего предшественника.