(15 лет, фантазия при мастурбации.) Обычно я лишь наблюдатель. Женщина отбивается от мужчины, который во многих случаях значительно меньше ее. После продолжительной борьбы женщиной овладевают. Мужчина грубо хватает ее за грудь, бедра или ягодицы. Мне никогда не представляются женские или мужские половые органы или сам половой акт. В тот момент, когда женщина прекращает сопротивление, у меня наступает оргазм».
Ситуация теперь заключалась в следующем: пациент стыдился своей трусости и вспоминал о садизме, свойственном ему в прошлом. Анализ этих вкратце приведенных фантазий и действий продолжался до конца лечения. Благодаря этому пациент стал значительно более открытым в анализе, а также более мужественным и агрессивным, но вначале в его поведении по-прежнему сквозила тревожная нотка. Хотя его приступы страха стали реже, они возникали вновь вместе с сопротивлением, связанным с деньгами.
Мы можем здесь опять убедиться в том, что выдвижение на передний план генитального инцестуозного материала служило прежде всего сокрытию его инфантильного садизма, даже если это одновременно представляло собой попытку продвинуться к генитальному катексису объекта. Однако генитальное стремление пациента осуществлялось садистским образом, и в экономическом отношении было важно освободить его от смешения с садистскими импульсами.
В начале шестого месяца анализа в связи со следующими сновидениями появилась первая возможность истолковать ему его страх за член.
I. «Я лежу на софе в чистом поле (дачное место!). Знакомая мне девушка подходит ко мне и на меня ложится. Я переворачиваю ее под себя и пытаюсь совершить половое сношение. У меня наступает эрекция, но я замечаю, что мой член слишком мал, чтобы осуществить сношение. Из-за этого я очень печален».
II. «Я читаю драму. Действующие лица: три японца, отец, мать и четырехлетний ребенок. У меня ощущение, что у этой пьесы будет трагическая развязка. Больше всего меня затрагивает роль ребенка».
Впервые попытка коитуса предстала в явном содержании сновидения. Вторая часть, в которой присутствует намек на первичную сцену (четвертый год жизни), не была проанализирована. Непрерывно рассуждая о своем малодушии и боязливости, он сам заговорил о своем члене, в ответ я ему сказал, что его страх получить повреждение, оказаться обманутым и т. д. относится, собственно, к его гениталиям. Вопрос, почему и перед кем он испытывал страх, пока не обсуждался. В чем, собственно, состояло значение страха, тоже не было истолковано. Интерпретация показалась ему правдоподобной, но теперь у него возникло сопротивление, которое продолжалось шесть недель и основывалось на