И когда до первых домов берегового посада оставалось уже двести локтей, воевода поскользнулся, взмахнул бессильно руками, пытаясь сохранить равновесие, но не сохранил, упал навзничь, и ударился затылком о плотно утоптанный, и только поверху взбитый копытами снег, под которым, в дополнение ко всему, таился и лед, тем самым снегом прикрытый от тепла, и потому жесткий. Удар получился звучным еще и благодаря большому весу самого воеводы. Кроме того, ударился он тем самым местом, куда ему совсем недавно достался удар мечом. Как тогда шлем остался на голове, так и сейчас он был на ней же, и голову прикрыл. Но под шлемом была только тонкая и мягкая войлочная шапочка, которая новый удар только незначительно смягчила. Вой Белоус только охнуть успел, но поддержать воеводу было не в его силах, потому что шел он опять первым. Сам же Первонег снова глаза закрыл, и единственным признаком жизни в нем было тяжелое дыхание.
Белоус не знал, что делать. То ли с воеводой оставаться, и попытаться его в сознание вернуть, то ли просто ждать, когда Первонег сам в сознание возвратится, то ли бежать за помощью к людям из ближайших домов посада. И как раз в этот момент из-за поворота дороги показались сани, сопровождаемые четырьмя оружными всадниками. В этой ситуации долго думать было не нужно. Это могли быть только варяги. Причем, не из простых воев. Простые вои простых воев не сопровождают. И Белоус, долго не думая, выхватил меч, и встал перед Первонегом, решившись никого не подпускать к воеводе, пока сам он будет жив. Но при этом Белоус понимал, что такое противостояние долго продлиться не может. Четыре верховых всадника просто опустят копья, и ударят ими одновременно в человека, даже не имеющего щита, чтобы им прикрыться. Мечом можно отбить удар одного копья, но против четырех любой меч бессилен.
Тем не менее, Белоус без сомнений закрыл подступы к лежащему без сознания Первонегу своим телом. Всадники не атаковали, они только окружили воя, и опустили копья, Кони, запряженные в сани, проехали чуть дальше Белоуса, и остановились так, что вой оказался прямо против саней. В санях, позади возницы, сидело двое. Несомненно, люди знатные, хотя только один из них был в боевом снаряжении. Этот раздвинул защищающий от ветра меховой полог, сбросил со своих ног ведмежью шкуру, и легко выпрыгнул на дорогу прямо перед мечом Белоуса.
– Ты кто такой? – спросил коротко воя. – И что здесь мечом размахиваешь? С кем воевать собрался?
– А ты кто такой? – ответно спросил Белоус, ничуть не смутившись властных ноток в голосе встречного знатного, видимо, воя. – Эта дорога принадлежит Славену, и я здесь имею право не отвечать тебе, а сам спрашивать.