— Вы еще не забыли итальянский, дорогая?
Я не успела ответить. Среди множества лиц я очень хорошо разглядела лицо Клавьера и его золотистые волосы: он шел к нам, держа под руку изящную, стройную, моложавую, но уже немолодую женщину. Я узнала в ней Флору де Кризанж.
— Приветствую вас, господин герцог! — произнес Клавьер медленно. — Приятно встретиться в таких обстоятельствах. Я ведь тоже недавно женился, как видите.
Александр неспешно оглядел банкира. Я стояла спокойно, как ледяная статуя, и даже быстрый, как молния, взгляд Флоры не способен был вывести меня из равновесия. О Клавьере и говорить нечего: я ни разу не повернула головы в его сторону.
— Мои поздравления, — сквозь зубы произнес Александр.
Не сказав больше ни слова и никак не поприветствовав новоявленную госпожу Клавьер, он мягко тронул меня за руку, и мы пошли прочь. Я была рада такому его поведению. Александр даже сам не понимал, до чего правильно себя вел…
Он остановился, и я заметила, что он с трудом сдерживает гнев.
— Вы видели эту женщину?
— Да, — пробормотала я, не зная, к чему он клонит.
— Купчиха! Лавочница! — произнес он с крайним отвращением. — Да можно ли было такое представить? И это графиня де Кризанж, вдова моего друга, которому отрубили голову на гильотине!
Жестокая гримаса исказила его лицо. Я могла бы сообщить о Флоре и более поразительные сведения, но сейчас меня взволновало только то, что Александр так уязвлен.
— Послушайте… эта женщина… она ведь ничего для вас не значила?
— Да будь я проклят!
Заметив мой испуг, он добавил уже гораздо мягче:
— О, моя дорогая, не думайте об этом. Мне просто странно видеть, до чего революция меняет людей, а с такими женщинами я не связываюсь. Да разве это женщина? Это мужчина в юбке! Что может быть отвратительнее?
Он наклонился, отыскал мой рот и нежно поцеловал. Мы были на улице, среди людей, и наш поцелуй был короток, но в его губах и языке, на мгновение разомкнувшем мне губы, я ощутила тот самый трепет страсти, который лишь недавно утром был утолен и возродился снова. Что-то жаркое всколыхнулось во мне; затуманенными глазами я взглянула на Александра и прочла в его взгляде то же самое, чего хотела сама.
— Пойдем? — хрипло выдохнул он.
Я не знала, куда это мы пойдем, но, предчувствуя что-то очень желанное, быстро пошла вслед за ним. Именно таким он мне нравился — страстным, настойчивым, властным, прямо идущим к цели. Холодность и хладнокровие, которые он демонстрировал в Белых Липах, тоже составляли его натуру, но, право же, нравились они мне гораздо меньше. Да и какой женщине не нравится осознавать, что она вызывает такое безрассудное нетерпение и такие бурные страсти.