— Ты не замерзнешь? — обеспокоенно уточнил Вадик, — Здесь холодновато.
Девушка, кивнув, вытащила из шкафа мешковатую кофту, принадлежащую, похоже, Лизиной матери, и накинула на себя. Тем временем хозяйка принесла круглое зеркало и пару свечей. В их мерцающем сиянии Димке вдруг почудилось, что какое-то темное, недоброе существо тянется к Алинке со спины, обнимает ее за плечи.
— Может, не надо? — выпалил он. — Гадания — чушь.
— Чушь, — согласился Вадик. — Так чего бы не развлечься, раз ей приспичило?
Спорить было глупо, и Димка молча покинул помещение вместе с другими, оставив девушку одну. Дверь плотно прикрыли.
— Мы на воздух, — заявил Рашид. — Будем пока в саду.
Динара уже послушно надевала дубленку.
— Они, наверное, считают: если выйти из дома, грех их не коснется, — предположила Лиза, едва брат с сестрой скрылись из виду, — Мусульмане жутко упертые.
— Для них обмануть неверного — не грех, — хмыкнул Вадик, — Или убить. За убийство неверного попадешь в рай с голыми девками. Ни фига себе религия, да?
— Христианство тоже странное, — не удержался Димка, — Вам запрещают вызывать нечистую силу, а вы пытаетесь.
— Не мы, а Алинка, — отрезала Лиза, — С нее и спрос. Ладно, пойду пока, суну посуду в мойку.
Оставшись вдвоем, парни смолкли, однако тишина длилась недолго. Через несколько минут из соседней комнаты раздался грохот, кажется, там уронили что-то тяжелое.
— Эй! — осторожно позвал Димка, — Что там у тебя, Алинка, а?
Вместо ответа он услышал неестественный, почти весело прозвучавший крик:
— Нет! Уйди, уйди! Нет! Нож, убери нож! Уйди!
И снова грохот.
Димка сам не заметил, как оказался у двери, рванул… Черт, не поддается!
— Там крючок изнутри, — пролепетала вернувшаяся в комнату Лиза. — Эта дура заперлась!
Жалобные вопли не прекращались. Димка с Вадиком и вбежавший Рашид что есть силы ударили по двери — и та, наконец, распахнулась.
В полутьме Димкиным глазам предстало жуткое зрелище. Бесконечная вереница одинаковых нелепых фигур, отражающихся в зеркалах: длинные тонкие ноги, бесформенное туловище в нелепой кофте и склоненная, словно надломленный стебель, шея.
А главное — ярко блеснувший нож, вонзенный прямо в спину.
Бестрепетно вскрывавший трупы будущий медик Дима почувствовал, что теряет сознание. Потом снова раздался стон, совсем другой, тихий, больше похожий на вздох:
— Ах! — И сознание к нему вернулось.
Димка подскочил к Алинке. Девушка, боком навалившись на подлокотник, полулежала в кресле, губы открыты в изумлении, глаза широко распахнуты. Она жива, жива, жива…
— Не трогай нож! — шикнула Лиза, — Отпечатки!