Михаил Львович не стал ждать и бросил в бой свою конницу – две сотни Екатеринодарского казачьего полка и две сотни Терской дивизии под командованием есаула Давыдова, получившего задачу прикрыть левый фланг 44-го полка.
Атака оказалась столь неожиданной, что за час русским удалось взять более 600 пленных. Однако главный удар был уготован не слева, а справа.
Австрийцы не выдержали и побежали. Полторы тысячи из них сдались в плен.
Корпус Гофмана практически перестал существовать.
А россияне после такого громкого успеха больше не помышляли об отступлении за Збруч. По крайней мере, до конца очередного осенне-зимнего позиционного противостояния…
69
Все триста бельгийских добровольцев выстроились во французском порту Брест. Винтовки за плечами, вещмешки у ног… Колон, Ле Маре, братья Тири, Жюльен Ляо, граф Жан де Людекерке – один из немногих аристократов, не постеснявшихся облачиться в форму рядовых солдат и с оружием в руках отстаивать независимость своей Родины вдали от нее…
Среди разведчиков-велосипедистов выделяется усатый весельчак Луи де Потер. У его ног, звонко тявкая, кружит дворняга по кличке Пуля с окрашенными в триколор боками – зеленой, белой и красной полосами. Так солдат «поизмывался» над собачонкой, узнав о вступлении Италии в войну.
Техника уже погружена в транспортный корабль «Врей Касть»: броневики, грузовики, мотоциклы, велосипеды с привязанными к рамам лопатами и мотыгами, автоцистерна и даже машина скорой помощи! Все это добро вместе с людьми вот-вот будет отправлено в Россию.
13 октября их тепло встретит продуваемый всеми ветрами холодный Архангельск…
Потом – Петергоф, Царское Село, прием у императора, Киев, Тарнополь, Збараж[56] и живописная деревня в далекой Галиции, название которой – Озерне – вызовет у всех бельгийцев ностальгию, напомнив о родном Изерне, где в начале Великой войны состоялась одна из самых кровопролитных в истории их армии битв…
70
Уже в Царском Селе отчетливо проявились первые проблемы во взаимоотношениях между бельгийцами и «благородными» русскими офицерами. Особенно обижались прапорщики, которым чужестранные солдаты не спешили отдавать честь.
Оказалось, те руководствовались своим уставом, согласно которому приветствовать нужно только непосредственных начальников, и то лишь один раз в день – при первой встрече. Причем в замкнутом помещении. На улице отдавать честь и вовсе не обязательно!
Серьезные недоразумение случались и тогда, когда бельгийцы собирались отведать пива в ресторанах. Гулявшие в питейных заведениях русские офицеры часто хватались за нагайку, а то и за оружие, пытаясь выставить вон «зарвавшихся лапотников». И тогда в дело вступал вездесущий Ле Маре, никогда не дававший в обиду своих солдат. «Мы из демократической страны и имеем право бывать там, где нам заблагорассудится», – такой аргумент действовал далеко не на всех, но грозный вид Константа взывал к уважению, упреждая многие неприятности.