— Вы видите наглядное действие открытого мной закона о кинетической природе горения! Именно сила удара дала первый толчок процессу горения камня! Именно поэтому камень горит и в вулкане, выбрасываемый с чудовищной силой! — голос Лодьи перекрывал рев пламени, охватившего уже всю башню.
Слухи об этой демонстрации долго ходили по городу, укрепляя репутацию академика как колдуна.
— Вы произвели-таки должное впечатление на общество! — заметил Лодье при встрече Иван Шувалов. — Зажечь камень!
— А, это пустяки: горел-то горючий сланцевый камень! — заметил академик. — Но поджег его действительно кинетический импульс удара! А вот электричество и в самом деле любой камень может плавить и жечь, но, к сожалению, подобные объемы энергии мне пока не доступны. Здесь мы еще далеки от мощи матушки-природы!..
Следует отметить, что утверждение об электрическом происхождении многих небесных явлений, повсеместно и безапелляционно высказываемое академиком, далеко не всех устраивало, поскольку концепция о динамо-машине Ильи-Пророка на конной тяге была широко распространена не только среди простонародья, но и среди многих высокопоставленных особ.
Лодья широко пропагандировал новейшие астрономические открытия, некоторые из них были результатом его личных наблюдений и не во всем согласовывались с общепринятыми тогда по крайней мере в России концепциями. В частности, идеи о наличии атмосферы и, возможно, жизни на других планетах, не укладывались в аксиому о богоизбранности Земли.
Особенный же скандал вызвало формулирование им так называемого «закона сохранения вещества». Этот закон шел вразрез со всеми религиозными постулатами и практикой инквизиционных процессов как в России, так и за рубежом. Он признавал невозможным произвольное манипулирование массой объектов как нарушающее главнейшие законы природы, преступить которые не может никто в мире. В частности, Лодья публично отрицал физическую возможность обращения колдуна в мышь или слона, или в змею, а только в существо из высшего класса Mammalia, то есть — Млекопитающих, более или менее идентичное по массе тела обратившемуся человеку.
Этим он бросал вызов не только сказочникам вроде Шарля Перро с его «Котом в сапогах», но и авторам некоторых житий святых. А это было уже делом, подсудным Святейшему синоду! Но Лодья и не думал отрекаться от своих утверждений: создавалось впечатление, что он твердо знает, о чем говорит. Церковники хотели преследовать Лодью за это, о чем ходатайствовали перед императрицей. В принципе для той поры это могло быть опасно. При Петре Великом за вероотступничество полагалась смертная казнь, а еретиков сжигали на костре.