Ее грандиозный план состоит в том, чтобы вылезти наверх на пересечении Пятой и Пятьдесят девятой, а оттуда рвануть в Центральный парк. Прямо в парк – конфедераты его не контролируют. Ничего удивительного, там полно диких зверей.
Наверное, с ними веселей, чем под землей с конфедератами. Но не намного.
Разрабатывать план поумнее времени нет. Судя по моему уникальному военному хронометру «Хелло, Китти», наверху скоро рассветет. Тогда нас быстренько сцапают, только высунем нос наружу. А пережидать день в метро слишком рискованно: за нами, как вы помните, охотится целая армия.
В общем, Грудастая ведет нас к верхнему Манхэттену, а по пути рассказывает. Она, как я поняла, была у конфедератов кем-то вроде высокопоставленной шлюхи, поэтому ей доверили оружие и вместе с одним чуваком отправили сторожить выход из метро. Сейчас придем туда, наша фифа усыпит бдительность этого второго охранника, а мы его оглушим. Потом рванем к парку.
Звучит отлично, только одно «но». Как глушить-то? Если верить фильмам, нет ничего проще: лупишь человека по башке, он валится как подкошенный, а через время приходит в себя с легкой головной болью.
На самом деле грань между оглушающим ударом и ударом, который раскроит череп, очень тонкая. Даже если получится треснуть как надо, есть вероятность, что у треснутого начнется внутричерепное кровоизлияние, или будет сотрясение, или он впадет в кому. Я, конечно, понимаю, конфедераты нам враги и все такое, и все же… Трудно задушить в себе доктора Донну, женщину-лекаря.
Я предлагаю, мол, давайте лучше возьмем парня в заложники и сделаем все по старинке: свяжем-завяжем, сунем кляп. Только покрепче, покрепче, чтоб не вырвался так легко, как Скуластый. Возникают некоторые разногласия, но я заявляю, что пленением займусь лично.
Сначала идем на восток, потом сворачиваем на север. Вверх по нескольким узким лестницам – Умник говорит, мы перескакиваем с линии «Е» на линию «Ф», их пути не пересекаются. В одном месте сверху вдруг слышны голоса, и мы какое-то время сидим тихо-тихо, как мышки. Наконец голоса замолкают.
Я держусь за спиной у Грудастой; если она что-нибудь выкинет – вышибу мозги. Без обид.
Скоро выходим на платформу. Она отличается от привычных станций, не такая загаженная. Белая плитка сверкает, а знак «К 59-й улице», выложенный римской мозаикой, чистый. Грудастая сообщает, что ее напарник здесь, наверху.
Дальше есть выход на Шестидесятые улицы, но это через дорогу от парка. Самый лучший путь – по широкой лестнице, от которой в разные стороны отходят две поменьше: она выводит прямо к окраине парка. На улице нам останется только перепрыгнуть через ограду – и мы под защитой деревьев.