— Крокодилы… — прошептал Салах.
Позади крокодила вынырнул Андрей, мгновенно оценил ситуацию и нырнул обратно. Все сгрудились теперь на этом борту яхты, и она опасно накренилась.
Между тем Андрей проплыл под килем, с перепугу нырнул слишком глубоко, достав до самого дна, зацепил рукой какой-то предмет, инстинктивно ухватился за него… И всплыл уже с этим предметом, небольшим, но тяжелым.
С борта ему бросили канат и мгновенно втянули на палубу. А грязно-зеленое бревно все еще качалось на мутных нильских водах, не обращая внимания на крики и суету.
Алиса наконец встала и подошла к мужу.
— Как ты меня напугал! В следующий раз думай, что делаешь! А это что за гадость? Брось сейчас же!
Андрей держал в руках какой-то ком водорослей, ила и мусора, из которого торчало подобие ручки. Он ковырнул пальцем, кусок грязи отпал — стала видна красная глина с белым узором.
— Что ты копаешься? Отмывай быстрее, — поторопила сгоравшая от любопытства Алиса.
За борт сбросили ведро, зачерпнули воды. С предмета смыли ил и водоросли и обнаружили глиняный сосуд, наглухо запечатанный и покрытый нехитрым узором.
Алиса принимала во всем живейшее участие, торопила, руководила.
— Ну, что там?!
— Я считаю, — серьезно сказал Андрей, — там уже триста лет сидит старик Хоттабыч. Сейчас мы его выпустим, и он примется исполнять наши желания!
Салах мрачно смотрел на кувшин.
— Наши законы… — начал он и вдруг взвизгнул: — О, ноу, ноу!
Андрей приподнял кувшин и грохнул его о палубу.
— Ой! Упал, разбился! — с нарочитым ужасом вскрикнул он. — Я нечаянно.
Среди черепков тускло блестели древние монеты и украшения. Алиса пала на колени и стала бережно разбирать клад.
— Ничего себе! — пробормотал Андрей. — Дайте закурить кто-нибудь…
Юнга услужливо поднес ему запотевший высокий стакан и зажженную сигарету.
Андрей выпил, затянулся и только тогда пришел в себя окончательно.
— Это что же, братцы?! Я, похоже, клад нашел! — воскликнул он.
Алиса, радостно мурлыкая, примеряла на себя древние драгоценности: диадему, ожерелье, кольца, браслеты, серьги… Небрежно смахнув бокал, она разглядывала свое отражение в блестящем подносе.
— И заметь, Андрюша! Ничего мужского — ни запонок, ни портсигара! Все мне!
— Не все, а только двадцать пять процентов, — поправил ее Андрей.
— Не двадцать пять, а пять — по законам нашей страны, — уточнил Салах, достал сотовый телефон и позвонил в полицию.
Огромные глаза Алисы наполнились слезами. Ее восточные одежды пришли в движение, ошалевшие матросы не знали, на что смотреть: на золото фараонов или на Алисины прелести.