Девушка еле сдерживала дрожь.
— Не могу поверить этому! И ты вот просто так говоришь мне, что уезжаешь? Будто я приду в восторг, узнав, что, возможно, ты никогда не вернешься!
— Мы столько месяцев говорили об этом, строили планы, делились своими мечтами — я думал, что ты обрадуешься.
— Обрадуюсь! Чему мне радоваться? Доведенная до нищеты, лишенная собственного дома и подчиненная мужчине, которого всего лишь несколько месяцев назад я совершенно не знала! Когда ты уедешь, ручаюсь, мое положение изменится к худшему, ибо тогда я уже не смогу обратиться к тебе за помощью. Однажды ты обещал спасти меня. Теперь ты хочешь спасти континенталов. Они разбиты и живут лагерями в дикой местности и после поражения не могут подняться на ноги. Их вот-вот совсем раздавят. Думаешь, Лафайет со своей кучкой волонтеров сможет спасти их?
— Странно слышать от тебя такие слова! Они воюют за свободу. Я думал, ты знаешь, почему я больше всего хочу сражаться рядом с ними. Почему ты сердишься?
— Я просто подавлена и обижена. Меня не утешают разговоры о том, что я не такая, как другие женщины. Могу сказать тебе, что я ничем не отличаюсь от них. Может, твои чувства ко мне изменились и ты делаешь вид, будто и я к тебе равнодушна?
— Боже, и это все? — Виктор снова взял ее руку. — Конечно, мне будет не хватать тебя. Больно даже представить это, тем более если ты считаешь, будто я тебя бросаю. Конечно, я хочу, чтобы мы были вместе. О, если бы ты тоже могла поехать в Америку! Вивиан, я еду один, но это означает, что нас с тобой разделит лишь расстояние; во всем остальном мы останемся прежними. Ты самое близкое мне существо в мире, какие бы преграды временно ни возникли между нами.
Девушка убрала свою руку и на мгновение задумалась, затем сдержанно сказала:
— В своих мечтах о свободе мы были столь похожи, что я по ошибке приняла тебя за своего партнера, за вторую половину души, которая сражалась за правое дело и пыталась возвыситься над мелочами нашей жизни. Но все это время ты думал обо мне гораздо меньше, чем я о тебе, ибо огорошил меня этой новостью, хорошо все подготовив и ничего не сказав мне до сегодняшнего дня. И ты смотришь на нашу разлуку без малейшего сожаления! — Она взглянула ему прямо в глаза. — Не стану упрекать тебя за то, что ты отправляешься в Америку, поскольку понимаю твое стремление и разделяю его.
Виктор прижал пальцы к вискам.
— Не говори со мной так, ты меня с ума сведешь. Как я могу причинять тебе боль? — Затем дрожащими губами добавил: — Я не поеду, если это сделает тебя несчастной. Участие в войне станет для меня адом, если я ради этого пожертвую твоим счастьем. Я не могу обойтись без поддержки той, кто для меня в этом мире значит больше всего.