Это не повторится! Никогда! Обещаешь? Хотя бы, пока мы вместе.
– Разумеется. Не повторится. Пока мы вместе.
– А мы никогда не расстанемся!
– Никогда… ты и в самом деле так думаешь?
– Конечно! Как же иначе?
– Я старый…
– Прекрати!
– Больной…
– Не продолжай! Это глупо, неужели – не понимаешь?
– Ты действительно считаешь, что любишь меня? – с непонятной усмешкой взглянул на нее Георгий.
– Да что с тобой? – возмутилась Катя. – Это Мишка так уработал тебя, пока ты копал ему грядки?
– Я и сам не дурак.
– Хочешь, докажу?
– Хочу! Докажи! – Георгий оживился. – Как?
– Как угодно! Как скажешь! Хочешь, сама покончу с собой?
– Что за бред, – разочарованно протянул он.
– Ну, придумай сам. Что хочешь! Любое испытание! Скажи, что я должна сделать, чтобы ты поверил?
Георгий откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза. Голос прозвучал тихо, еле слышно:
– Давай уедем…
– Куда? В Киев? Это невозможно, ты должен понять.
– Не в Киев. В маленький городишко у моря. В Ялту, Алупку, Алушту… купим домик с окнами на море. Представь – утро, подходишь к окну, а оно там. Всегда на месте. Огромное… Синее, черное, любое. Дышит, смеется, скандалит… А мы стоим и смотрим. Поедем? – Катя растерялась и замолчала. Мысли беспорядочно метались в поисках ответа. Пауза длилась. – Вот видишь? А говоришь, любишь. Такого пустяка не можешь для меня сделать.
Она, наконец, возразила:
– Какой же это пустяк? Совсем даже не пустяк. Тебе прекрасно известно, что мама серьезно больна, отец стар и тоже не слишком здоров. У них никого нет, кроме меня и Алешки. Если мы бросим их, это убьет обоих. Не сразу, но обязательно.
– Мама, папа, сын, еще кто-то… – устало проговорил он, закинув ногу на ногу и разбросав руки по спинке скамьи.
– Зачем ты так? Никого, кроме тебя… поверь, наконец!
– Верю, верю, всякому зверю… – Он вдруг разрушил вальяжную позу и резко согнулся, взглянув на нее откуда-то снизу. – А знаешь, что мне однажды сказала прокурорша?
– Зина? С юга? Что же такое интересное она тебе сказала?
– Она уверена, что ты развела нас с Мишкой, как последних лохов. Что только в тихих омутах и водятся пылкие русалочки. Хвостик отстегивают решительно, коль симпатяга рыбачок убедительно попросит. Но что-то русалочку напрягло. Может, слишком многого паренек хотел от нее? Переусердствовал в изысках? Плечико лилейное чуть не разгрыз ей в порыве страсти… Зинуля была под сильным впечатлением. Вот и решила осторожная наяда поберечь свой хвостик. Но пожалела красавчика – сама отказать в продолжении экзотичных утех не решилась, а попользовала с этой целью двух провинциальных лопушков.