— Товарищ подполковник, машина получила повреждения во время обстрела вражеского форта. Два человека погибли.
Он закашлялся. Фомин подозвал санитара:
— Отведи лейтенанта к другим раненым. Его в санбат надо.
— Не надо меня в санбат. Отлежусь в санчасти. Ребят похороните по-человечески. Недолго вместе повоевали.
С ревом заработали реактивные шестиствольные минометы, которые прозвали «ишаками» за характерный звук летящих мин.
— Ложись! — крикнул Фомин. — Сюда летят.
Это была обычная привычка немецких артиллеристов — отомстить за своих и оставить последнее слово за собой.
Дали залп сразу восемь или десять минометов. Удар был в основном направлен на батарею Глущенко, но несколько мин с грохотом взорвались неподалеку.
Загорелся «студебеккер». Основную часть снарядов из него уже выгрузили. Оставшиеся сдетонировали. Сначала взлетели с шипением объемистые гильзы с порохом, затем рванули фугасные головки.
«Студебеккер» разнесло, осталась лишь рама с горящими колесами. Одна из гильз, размером с увесистый чурбак, ударилась донышком о снег, шагах в пяти от Фомина и Чистякова. В ней еще искрил, догорал порох и шипел снег.
— Могла бы на меня или тебя свалиться, — вставая, отряхивал снег Григорий Фомин. — Глупая была бы смерть. Гильзой убило!
— А старшину не глупо угробило? — отозвался Александр. — Никогда под обстрел не лез, а сегодня решил лично боеприпасы сопроводить. С сорок первого на фронте.
— Расторопный был, — сказал Фомин. — Даже три медали заслужил.
Появился Глущенко и сообщил, что погиб один из командиров машин, недавно прибывший младший лейтенант. Когда раздался залп, он стоял, высунувшись по пояс в люке. Не желая показаться трусом, неторопливо погасил цигарку и взялся за крышку люка, чтобы закрыть ее.
Не успел. Парень забыл, что осколки мин и снарядов разлетаются со скоростью девятьсот метров в секунду. Он, наверное, даже не успел понять, что произошло. Крупный осколок угодил ему в голову раньше, чем младший лейтенант услышал взрыв.
До вечера обе батареи вели огонь, поддерживая наступление. «Студебеккеры» и трехтонки ЗИС-5 подвозили снаряды. Экипажи оглохли от грохота шестидюймовых орудий.
Одна из гаубиц вышла из строя. Отдача повредила замок. Машину пришлось отправить в тыл. Остальные восемь самоходок посылали тяжелые снаряды в каменные и бетонные форты.
Сумели разрушить толстостенную башню, на крыше которой стояли зенитные автоматы. Плотно подогнанные камни поддавались с трудом. Лишь после двух-трех попаданий в одно место кладка давала трещины, обваливались целые куски.
Орудие калибра 128 миллиметров, установленное на втором этаже, огрызалось тяжелыми снарядами. Прежде чем его сумели уничтожить, один из фугасов угодил в «зверобой» из батареи Глущенко.