О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико (Невилл) - страница 37

Октавио покачал головой с изумленной улыбкой. Поэтому я пустилась в объяснения, что есть на улице – новый для меня опыт. В Австралии все под таким строгим контролем, все так регламентировано, что даже на уличные представления перед прохожими требуется разрешение. Здесь же, в Мексике, улицы многофункциональны. Они служат не просто путем, по которому можно добраться из одного места в другое. Это место, где едят, готовят, продают, покупают, встречаются, устраивают представления. Но Октавио перебил меня и тоном, призванным обличить мой наивный идеализм, пояснил, что коммерческая деятельность в общественных местах здесь также является незаконной и что уличная торговля – это форма организованной преступности: она существует только потому, что полицейские берут взятки. В результате разоряются законопослушные торговцы, так как не могут соперничать со своими не платящими налогов конкурентами, которые воруют электричество и не обязаны платить за аренду помещения.

— Но какой еще есть выбор у людей в стране, где безработные социально не защищены? – спросила я. – Конечно, продавать сандвичи – более безобидное занятие, нежели наркоторговля или похищения людей!

— Ну, легальных возможностей устроиться на работу могло бы быть и больше, если бы люди вроде тебя не поддерживали теневую экономику.

— Ну, по крайней мере, я не ем каждый день в доме у своей матери. – Это все, что я могла сказать в ответ.

Октавио тут же начал оправдываться:

— Мне так просто удобнее… ты же знаешь, у меня такой длинный рабочий день… – Однако он явно был сконфужен, и я решила, что мы квиты.

Мы решили купить кое-какие продукты домой, поскольку мать Октавио предоставила нам холодильник. Оплатив счет, который (слава богу!) сразу забрал Октавио, мы поехали на местный рынок. Ни он, ни я не отважились бы поехать в «Мегамарт» в субботу утром.

Почти в каждой колонии есть свой рынок, известный как ianguis. Это слово из языка науатль, на котором говорят ацтеки. Здесь продают все что угодно: главным образом продукты, но также и растения, цветы, пиньятас[11] и маскарадные костюмы. Мы начали с фруктовых и овощных отделов, пытаясь продолжать разговаривать, в то время как владельцы палаток кричали нам:

– Güero – манго, помидоры, авокадо! Лучшая цена!

Меня утешало то, что Октавио тоже называли белым. Он физически отличался от большинства людей на рынке: его кожа была светлее, и он возвышался над основной массой покупателей, так что потерять его из виду было невозможно. В какой-то момент я увидела, как он спорит с продавцом фруктов.