Эти слова вызвали у меня двойственное чувство: я ощутила некое постыдное удовлетворение, но в то же время мне почему-то стало жаль французскую виолончелистку.
— Так что, у нее оказалась не такая упругая грудь, как ты себе воображал?
— Нет, я другое имел в виду. Просто между нами не возникло притяжения, вот и все. Это было очень неловко, и я не хотел проснуться утром рядом с ней. На следующей неделе она возвращается во Францию.
— Понятно.
— Ладно, не буду мешать тебе спать.
— Хорошо. Ну, тогда пока…
— Точно, мы же с тобой какое-то время не увидимся. – Он наклонился и обнял меня. – Я буду скучать.
— Да, я тоже.
Потом он ушел к себе. Я прислушалась: он достал гитару и начал наигрывать классическую испанскую мелодию…
После такого я не смогла снова уснуть. Лежала с открытыми глазами и размышляла над тем, почему это мой сосед внезапно воспылал ко мне любовью после неудачного свидания. Что на самом деле стоит за этим объятием? Он обнял меня, чтобы показать, как ценит мою дружбу? А могло это быть своего рода признанием: «Я выбрал не ту женщину, лучше бы я встречался с тобой»?
…Я смотрела из окна автомобиля – там стало еще больше овец, – а рядом со мной похрапывал Санчо. Теперь с этой неопределенностью мне предстояло жить следующие три недели. Мне нужен был план, чтобы сохранить здравый рассудок: я решила отвести себе только два дня на ожидание у телефона; если за это время Октавио не удосужится мне позвонить, я перейду к следующему пункту и приму как данность, что мои ощущения не что иное, как проекция моего собственного неуместного желания.
Кто-кто похлопал меня по плечу. Это была Имельда. Она спрашивала, пробовала ли я когда-нибудь barbacoa. Нет. Я никогда его не ела, но слышала о нем так часто, что мне уже казалось, что я его пробовала. С тех пор как я начала работать в «Пятой авеню», я обнаружила, что еда – неисчерпаемая и волнующая тема для разговора с мексиканскими студентами, а barbacoa – это блюдо, о котором они говорят с наибольшим энтузиазмом и любовью. Я уже хорошо знала, что barbacoa готовят, завернув овечью тушу целиком в листья кактуса-магуэя и поместив в земляную яму, где она медленно маринуется в течение двадцати часов. Затем мясо, как почти всю еду в Мексике, подают в виде такосов.
То, что я никогда не пробовала этого блюда, привело остальных членов нашей команды в возбуждение.
— Ну, знаете что? – сказала Имельда. – Мы ведь в стране barbacoa…
Тут встрял Нестор:
— И я знаю лучший ресторан barbacoa отсюда до Керетаро, а может, и лучший бо всей Мексике.
Выпученные глаза Санчо еще больше расширились.