Культура на службе вермахта (Пленков) - страница 264

Массовое тиражирование нацистской пропагандой культурных стереотипов способствовало исчезновению прежних социальных стандартов и идеалов — на их место вступали новые стереотипы, намеренно культивировавшиеся нацистами. Такая подмена была аналогична подмене на Западе в 50–60-е гг. прежних культурных стереотипов идеалами и стереотипами «общества массового потребления». Причем в обоих случаях в ходе этого процесса трудно определить, когда общество само склоняется к определенным ценностям, а когда — под воздействием внешних, навязываемых ему факторов. И само немецкое общество несло часть вины за распространение лжи и ее культивирование, поэтому Геббельс в Третьем Рейхе сыграл практически ту же роль, что и барон Мюнхгаузен, как писал в предисловии к изданию речей Геббельса Хельмут Хайбер: «Тот, кто охотно покупался на истории барона, тот, кто принимал их за чистую монету, тот сам виноват в распространении лжи. “Виноваты” в этом были люди, которые хотели верить Геббельсу и время, в которое они жили»^>{893}.

Физкультура и спорт в прежние времена воспринимались как праздное времяпрепровождение высших классов общества — таковыми они и были до появления современного «массового общества», в котором роль физкультуры и спорта резко изменилась. На Западе еще в 20–30 гг. спорт прочно занял свое место в культуре общества, со временем он стал «светской религией XX в.». В 1925–1926 гг. и Германия неожиданно превратилась в «царство спорта» — никогда до этого спорт в Германии не имел такой колоссальной популярности, которая пришла к немцам из Англии и США. Себастьян Хаффнер писал, что «спортивные репортажи и спортивные новости стали воспринимать так, как несколько лет назад в Германии воспринимали сводки последних известий о положении на фронте. К примеру, известие о том, что немецкий легкоатлет Хоубен пробежал стометровку за 10,6 сек, воспринималось так же, как весть о пленении 20 тыс. русских солдат. А вести о победе Пельтцера на открытом чемпионате Англии по легкой атлетике в 1925 г. (да еще с мировым рекордом) немецкая публика ждала так же, как она в Первую мировую ждала (но не дождалась) известия о падении Парижа или о том, что Англия запросила перемирия^>{894}. Примечательно, что физкультура и спорт требуют больших усилий не только физических, но и волевых, и в этом смысле спорт, как указывал Ортега-и-Гассет — это родной брат труда. Отличие лишь в том, что спорт не обусловлен никакой практической потребностью и не является вынужденным, как труд