Фанаты в зале бесновались еще минут тридцать после официального окончания и вызывали In the Dark на бис раз за разом. Музыканты не ломались и покладисто выходили, чтобы еще немного порадовать зрителей. Ребята любили своих поклонников, и те платили им взаимностью.
— Как у вас только сил хватает на все это? — тихо простонала я, когда вся феерия полностью завершилась. В этот момент я болталась между Судзуки и Ватанабэ, которые выносили меня со сцены, как товарищи выносят раненого бойца. Ватанабэ снова радостно предложил понести меня на руках, но я и в этот раз отказалась наотрез. И не только потому, что смущалась. Он же устал… Вдруг… уронит?
— Это наша жизнь, Джулия-сан, — рассмеялся чересчур, по моему мнению, энергичный для такого выматывающего дня Хироши. — Сцена — это единственный наркотик, который мы принимаем. И избавиться от зависимости нет уже никакой возможности.
— И это классно! — одновременно подтвердили правоту друга Като и Иноэ, шедшие впереди в обнимку. Они походили на двух изрядно подвыпивших мужчин, возвращающихся поздно вечером домой. Даже пошатывались немного для полного сходства. Эти двое были не то чтобы совсем уж бодры и веселы, вовсе нет, но вот Иноэ после окончания концерта выглядел куда как лучше, чем после первой его части.
Я только вздохнула и демонстративно обмякла наподобие трупа, таким образом показывая, что обо всем произошедшем думаю. К тому же теперь на меня с запозданием навалилось потрясение после покушения. Громкая музыка и необходимость безостановочно танцевать помогали забыться, но сейчас, когда мне уже не нужно было выделывать самые невероятные па, в голове забилась испуганной птахой мысль, что я могла сегодня умереть. Запросто. В прошлый раз спасли собственные ноги, в этот раз — Такео. Но смерть ходит совсем близко и преданно заглядывает в глаза… Нет, должно быть, действительно лучше до конца расследования побыть бок о бок с моим неуклюжим наказанием, раз ему успешно удается меня защищать. Тем более мне это доставляет такое же огромное удовольствие, как и ему, чего скрывать от самой себя?
— Потерпи немного. Мы сегодня отменили пресс-конференцию, — успокаивающе шепнул мне Такео на ухо. — Домой — и спать упадем.
— Я тебя опять отлежу всего, — вяло сообщила я музыканту о его скорбном будущем.
— Ничего, переживу, — улыбнулся до ушей Ватанабэ и смущенно клюнул меня куда-то в щеку.
Судзуки слева начал тихо, но очень ехидно смеяться. Я бы тоже поддержала его веселье, вот только умиление оказалось куда как сильнее.
До отеля, должно быть, добирались так же весело, как и ехали до концертного зала, но я проспала всю дорогу, притулившись к лидеру группы. В тепле, уюте и защищенности. С другого боку сидел Кавамура, от которого безбожно несло парфюмом, слишком сладким для мужчины. То ли дело Такео, от него пахло бризом… Была бы в нормальном состоянии, перечислила бы все ноты аромата, но в этой дреме я понимала только то, что так пахнет море ранней весной и что это мой любимый запах.