Теория о том, что передвижение привлечет жадную атаку, оказалась ложной. Рой внезапно начал образовывать воронку, блестящая спиральная дымка вытянула себя в быстро затягивающуюся форму. Из центра массы на одного из Всадников, который был так же парализован, как остальные, свалилось что-то похожее на воронкообразное облако, а затем высосало его по кусочкам, как будто он не сильно отличался от желатина, скормив его торнадо в виде грозовых туч над головой, не оставив ни кусочка плоти, ни клочка одежды.
* * *
Покинув девять пылающих коконов в средней школе, Салли Йорк и новые «Сумасшедшие ублюдки» забрались в «Хаммер» и отправились нарываться на неприятности.
Находясь снова на переднем пассажирском сидении, Брайс Уолкер казался Салли более увлеченным, более живым, чем восемнадцать месяцев назад, когда умерла его Ренни. Что-то умерло в Брайсе вместе с ней, что было понятно, так как их долгий брак был не просто чередой лет во взаимно приемлемых отношениях, но также выражением истинной любви. Переживание любви было доступно каждому, кто открывал сердца, но истинная любовь была редкой и надежной вещью, к черту все, если не была надежной вещью, которая требовала вмешательства судьбы: два сердца, которым предначертано быть как будто одним целым, найти друг друга среди миллиардов по всему миру. Истинная любовь, ей-богу, была Экскалибуром[95] эмоций, и если вы распознаете ее при взгляде, если приблизитесь к этой возвышенности, лезвию, сверкающему из камня, ваша жизнь будет великим путешествием, даже если вы прожили всю жизнь в одном маленьком городке.
Салли знавал любовь, но никогда истинную любовь. Истинная любовь не определялась готовностью умереть за того, кого любишь. Это было ее частью, но небольшой. Черт, он был готов умереть за женщину, которую любил, за женщину, которую не любил, и даже за несколько страшненьких женщин, к которым испытывал антипатию, так он и остался с одним глазом, одним ухом и с одной рукой. Истинная любовь означала готовность жить ради женщины, бывшей другой камерой твоего сердца, работать на износ ради нее, если необходимо, знать ее мысли, как знаешь свои, любить ее, как любил себя, заботиться о ней больше, чем обо всех мирских вещах до конца своих лет. Была героическая и воодушевляющая жизнь, более волнующая, чем десять тысяч экспедиций по десяти тысячам Амазонок!
Салли посмотрел в зеркало заднего вида на Грейс Эхерн, сидящую на заднем сидении с храбрым юным Трейвисом.
— Что это? — спросил Брайс.
Когда Салли взглянул на писателя, то подумал, что вопрос был вызовом его совершенно невинному вниманию к Грейс. Но Брайс наклонился вперед, всматриваясь через работающие стеклоочистители и валящий снег.