Когда Карсон встала из-за стола после напряженного сражения за ничью с мужчиной по имени Гленн Ботайн, работавшим на полную ставку механиком и по совместительству заводчиком пони, он сказал:
— Спасибо, мэм, за урок скромности. Как бывшие полицейские, что бы вы сейчас с вашим мужем посоветовали здесь сделать из того, что мы не делаем?
— Вместо того, чтобы просто готовиться защищать это место, вам нужно обойти дверь за дверью всех соседей, — сказал Майкл, — предупредить как можно больше людей. У вас есть видео на сотовом телефоне. Вы местные. Они вам поверят. Создать гарнизон, состоящий из целого квартала и защищать его, отступив к отдельным домам только в том случае, если не сможем удержать больший периметр.
Карсон подумала о своем брате Арни, маленьком скауте в Сан-Франциско, находящемся сейчас в безопасности — возможно, ненадолго — и спросила:
— Сколько у вас здесь детей?
Женщины посовещались и быстро установили, что среди сорока четырех Всадников в доме Сэмплзов было семь подростков и двенадцать маленьких детей. Восемьдесят — некоторые другие Всадники, которые либо ушли к своим частным домам или, как эти люди, собрались в одном или двух других, более приспособленных к защите помещениях где-то в других районах Рэйнбоу Фоллс.
— Создать гарнизон из всего квартала с позициями для отступления — хорошая идея, — сказала Карсон. — Но, думаю, мы также должны вывести двенадцать самых маленьких детей за пределы города, в защищенный дом, просто на случай, если все здесь пойдет плохо.
Внезапный страх среди Всадников был осязаемым. Они знали — то, что она предлагает — правильно, но они не хотели разлучаться со своими детьми.
Гленн Ботайн сказал:
— Но как? Оба шоссе из города заблокированы. Возможно, мы сможем заполучить сколько-то снегоходов. Но один взрослый может вывезти только одного ребенка зараз. Это займет либо всю ночь, либо караван будет настолько большим, что привлечет внимание, которое нам не нужно.
Карсон ответила:
— Возможно, есть способ.
В подвале «Мемориальной больницы» репликант Джона Марца, полицейского Рэйнбоу Фоллс и мужа члена местного отделения «Общества красных шляп»[43], получал большое удовольствие от массового убийства. Он был свидетелем убийства и переработки десятков людей, но, тем не менее, ему не было скучно. Он даже наслаждался каждым новым убийством больше, чем предыдущим.
Членам коммуны не даровалась свобода воли. Они не обладали способностью к какому-либо роду сексуальной активности. Они были разработаны не давать оценок музыке и изобразительному искусству, потому что подобные интересы были преградой эффективному функционированию. Но в интересах мотивации к выполнению их миссии с энтузиазмом они были запрограммированы получать огромное удовольствие от разрушения каждого жалкого, загрязняющего мир, имеющего большое самомнение, жрущего, алчного человека.