Человек перешел на размеренный, почтительный шаг.
Однако он поступил так не потому, что убранство зала поразило его воображение.
И не потому, что тишина угнетала его.
Этот высокий, стройный и мускулистый мужчина носил одежду черного и красного цветов — цветов Иргаэрда. Он был в сапогах для верховой езды и в кирасе с украшенным насечкой нагрудником. С его плеч свисал плащ. Он отличался представительной внешностью, но на его надменном лице застыло выражение чрезвычайного высокомерия — высокомерия эгоистичного, безжалостного существа, для которого мир населен слугами. Он носил длинные рыжие волосы, имел правильные черты лица и уверенный взгляд. Он был красив, холоден, внушал тревогу. У его глаз были вертикальные зрачки, как у рептилии.
Его звали Лаэдрас, и в его жилах текла кровь Черного дракона.
Красный ковер пересекал зал по всей длине. Лаэдрас дошел до конца ковра и, склонив голову, с почтением опустился на одно колено перед высокими ступенями большого каменного помоста. По бокам ступеней замерли часовые в алых доспехах. Вокруг помоста, покрытого темно-красными коврами, стояли погашенные жаровни. А на самом помосте находился черный дракон.
Огромная гидра, семь чешуйчатых рогатых голов которой были почти неотличимы друг от друга.
Орсак-ир.
Дракон смерти и ночи.
— Поднимись… — начала одна голова.
— …сын мой, — закончила другая.
Лаэдрас выпрямился.
— К вашим услугам, матушка.
Он был одним из отпрысков Черной гидры. Принц-дракон, как называли Лаэдраса и его братьев. Кое-кто утверждал, что у нее семеро детей, по одному на каждую из голов. Если не считать глаз как у рептилии, принцы имели человеческую внешность, при этом они не старели и унаследовали долю могущества своей родительницы. Это превращало их в грозных противников, способных высвободить энергию Тьмы такой силы, какой можно уничтожить целый отряд солдат.
— Эскадра готова, матушка.
— Хорошо…
— Ты будешь…
— …командовать ею.
— Я исполню ваш приказ, матушка. Но…
— Что? — спросила одна из семи безостановочно движущихся голов, которые тем не менее не отводили взглядов от Лаэдраса.
Тот помялся, а затем спросил:
— Целая эскадра, матушка? Чтобы сопровождать дипломатическую миссию?
Глаза Черного дракона сверкнули; помолчав, все головы произнесли в унисон:
— До той секунды, пока не прозвучал первый пушечный залп, всякая война называется дипломатией.