Когда служба окончилась и придворные стройными рядами покинули собор, чтобы вернуться во дворец, девушка, все еще пребывая во власти волшебных, чарующих звуков, бессознательно последовала за ними.
Как только она очутилась на паперти, к ней со всех сторон потянулось не меньше дюжины рук, дабы она могла опереться на одну из них и дозволить счастливому ее обладателю проводить ее. Скользнув невидящим взором по претендентам, она уже готова была принять первую попавшуюся руку, как вдруг в голове у нее промелькнуло страшное воспоминание: она вспомнила, как однажды вечером, согласившись танцевать с человеком, на которого она даже не удосужилась взглянуть, она чуть было не стала жертвой гнусного развратника!
Камилла внимательным взором окинула толпившихся перед ней кавалеров. Увидев Ландрупсена, она улыбнулась и взяла его за руку. В душе она горько сожалела, что среди протянутых к ней рук не оказалось руки Филиппа; она до сих пор не имела никаких новостей о шевалье, и его отсутствие начинало серьезно беспокоить ее. И тут случилось чудо: словно прочитав ее потаенные мысли, среди толпы придворных показался Филипп. Он шел ей навстречу, Камилла почувствовала, как сердце ее учащенно забилось. Филипп церемонно приветствовал ее, а затем обратился к датчанину.
— Микаэль! — искренним, дружеским тоном произнес он. — Я очень рад вас видеть.
Д’Амбремон всегда высоко ценил виконта и дорожил его дружбой. Он прекрасно знал, что Ландрупсен ухаживает за Камиллой, но не видел в нем соперника, ибо хорошо знал, — Микаэль слишком дорожит своей честью, чтобы, воспользовавшись неопытностью девушки, затащить ее в темный уголок.
— В мое отсутствие в полку ничего не случилось? — продолжал шевалье. И, не давая датчанину времени ответить, добавил: — Не окажете ли вы мне маленькую любезность, не замените ли меня подле маркизы? Мне надо сказать несколько слов мадемуазель де Бассампьер.
Просьбы была произнесена таким тоном, как обычно просят о личном одолжении, и молодой датчанин не мог ему отказать; он с сожалением вручил руку Камиллы Филиппу. Несколько секунд шевалье молча смотрел на девушку; почувствовав прикосновение к своей руке нежных пальчиков, он так обрадовался, что тотчас испугался, как бы Камилла этого не заметила.
— Счастлив видеть вас, вот вы и не потерялись по дороге, — насмешливо произнес он, скрывая свое волнение.
Камилла не поняла, вызов это или нет. Но взглянув на Филиппа, она не заметила на его лице ни тени сарказма, только улыбку — радостную, даже, пожалуй, немного ласковую. Ободренная, она тотчас же вспомнила о коне, подарке д’Амбремону.