Кусты кончились. И вдруг впереди, точно из-под земли, выскочила собака, за ней другая, третья – целый десяток. С громким и звонким лаем они кинулись на Тайку.
Карабаш стал перед ней и заворчал, скаля зубы. Собаки остановились, уселись вокруг, не решаясь напасть. Тайка боялась пошевельнуться. Она знала, что, если пустится бежать, собаки бросятся за ней и накинутся.
Наконец одна из собак встала и пошла к Тайке, виляя хвостом. Тайка узнала ее, когда та подошла к ней совсем близко: это была серая овчарка, подруга Карабаша. Другие собаки перестали лаять. Тайка погладила овчарку, и все втроем – Карабаш и овчарка по бокам, девочка посредине – тихонько двинулись вперед. Оказалось, через несколько шагов начиналась балка – крутой песчаный овражек.
На той стороне его Тайка различила круглые темные пятна – норы. Она смело спустилась вниз. Под ноги ей подкатился мягкий шерстистый клубок. Тайка подняла его и принялась целовать: это был черноголовый щенок Карабаша – ее любимец.
* * *
Уже давно, как только пришел приказ об уничтожении всех бродячих собак в городе, на базаре была сделана облава. Из всей базарной стаи уцелело всего с десяток псов. Среди них был и Карабаш.
Он увел остатки своей стаи в степь. Беглецы отыскали песчаный овражек, вырыли себе норы и поселились в них. Люди не тревожили их здесь. Кругом были кусты, тут не пасли скот и не косили. Прежде сюда приходили горожанки – собирать ежевику и вороняшку. Но в тот тревожный год забыли о ягодах.
А ягод как раз был урожай. Тайке пришло в голову собирать и продавать их в городе.
Она руками выкопала себе глубокую яму в песке и решила поселиться в ней, чтобы больше уже не расставаться с Карабашем. Другие собаки стаи живо привыкли к ней.
Ягоды в городе брали охотно, и Тайке жилось сытно. Уже начиналась осень, но дни стояли сухие, теплые, и спать в песчаной норе было ничуть не хуже, чем на чердаке под дырявой крышей.
Скоро Тайка пригляделась к собакам-беглецам. Стая жила дружно. Псы почти не грызлись друг с другом. Днем они охотились в степи; по ночам иногда бегали в город. Всякий жил сам по себе, но все слушались вожака.
Карабаш любил сидеть на краю оврага. Щенята возились у нор, взрослые псы отдыхали, развалившись на солнышке, а он сидел наверху, как часовой, насторожив уши, носом всегда к ветру. Так же вот сидел он с Тайкой на яру, когда был еще щенком. Неясные звуки и запахи доносились из степи. Он прислушивался и принюхивался к ним, и Тайка верила, что он понимает каждый легкий шорох, и не боялась степи, когда он был рядом.
Карабаш действительно был хороший сторож. Едва далеко где-нибудь в степи показывался всадник или раздавалась песня пешехода, пес тихонько тявкал – и все собаки стаи сейчас же скрывались в норы. Если же он замечал в кустах зайца, он тявкал другим голосом, собаки вскакивали на ноги, и вся стая мчалась к нему – загонять добычу.