– С вами все в порядке? – спрашивает водитель.
– Лучше не бывает, – отвечаю я.
– Вам плохо?
Отрицательно трясу головой.
– А вы не знаете, что это за музыка сейчас играет, – спрашиваю я, чтобы переменить тему разговора.
– Скрипичный концерт Бетховена, – отвечает водитель. – Какой точно, не могу сказать. Вам нравится Бетховен?
– Мой отец любит Бетховена. Помню, раньше он при первой возможности на весь дом заводил Девятую симфонию.
– О, как по мне, так это волшебная вещь.
– Серьезно?
– Абсолютно. Бетховен написал Девятую симфонию, когда уже совсем оглох. И эта чудесная музыка, все эти инструментальные партии, многоголосье, хор, солисты, все эти чудесные, божественные звуки возникли в голове глухого человека.
– Ой, а я и не знала, – вру я.
Водитель вдохновенно кивает. Мне нравится его энтузиазм.
– Когда Бетховен первый раз дирижировал своей Девятой симфонией, сразу после заключительных аккордов публика за его спиной взорвалась аплодисментами. Но Бетховен не мог этого слышать. Он повернулся к залу, не зная, какое впечатление произвела его симфония. А когда увидел восторженные лица, понял, что все в порядке.
– Вау, – говорю я.
– Да, вот так, – говорит водитель.
Он довольно резко нажимает на тормоз, мы останавливаемся.
– Приехали, – говорит он.
Поворачивается, смотрит на меня. Киваю и говорю:
– Хорошо.
Выбираюсь из безопасного кокона машины, которая тут же уезжает и скоро исчезает в темноте. Я на окраине города. В солидном, спокойном жилом районе. Дома больше, чем на улице моих родителей. Каштановые аллеи. Сразу узнаю дом Ленцена. Я его видела на фотографиях. Их сделал частный детектив, которого я наняла еще в самом начале своей операции, чтобы выяснить все что можно о Ленцене, его семье и его окружении.
Вот уже в третий раз за сегодняшний вечер я иду по гравиевой дорожке, но на этот раз колени не дрожат и сердце не выскакивает из груди. Я спокойна. Срабатывает датчик движения, и путь мой освещается. Две ступеньки крыльца. Внутри загорается свет, и не успеваю нажать на кнопку звонка, как Виктор Ленцен открывает дверь.
Эти светлые прозрачные глаза.
Он жестом предлагает мне войти.
32
Я достигла цели своей экспедиции.
Виктор Ленцен передо мной, на расстоянии вытянутой руки.
Он закрывает за нами дверь, мир исчезает. Мы остаемся одни.
Ленцен изменился. На нем черная рубашка и джинсы, выглядит так, что хоть сейчас снимай в рекламе лосьона после бритья. И эти светлые глаза, которые я никогда не забуду, потому что впервые посмотрела в них там, в квартире Анны. И как я только могла сомневаться в этом?