Он отстегнул от пояса веревку.
— А как же вы? — спросил Игорь с облегчением.
— Мне гребень не так уж и нужен. Сделаю снимки здесь. Не волнуйтесь, мы ушли недалеко от избушки. На таком расстоянии от жилья можно ходить и в одиночку.
— Ну, если так… — сказал Игорь и принялся сматывать веревку.
Нина, опершись о его плечо, смотрела на Топляка с оскорбительной жалостью. Этого он не мог вынести. Круто повернулся, шагнул и прыгнул через злополучную трещину. Но в момент толчка нога скользнула по льду, и прыжок получился неуверенным. Он не долетел всего нескольких сантиметров до противоположного края трещины, но успел судорожно ухватиться за ледяной выступ. Он повис на одних пальцах и с отчаянием почувствовал, как они медленно разжимаются. Нужно было подтянуться на руках и вылезти на ледяную кромку, но… Топляк не мог это сделать.
Нина с ужасом увидела, как он сползает вниз. Игорь рванулся к нему, и в этот момент Топляк повис над пропастью на одной руке.
«Падает», — мелькнула у Игоря мысль. Захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этого. Вдруг Топляк извернулся, диким звериным движением вскинул вторую руку и ухватился за край. Легко, одним движением закинул тело наверх, словно его подкинули тугой пружиной.
Изумленная Нина растерянно смотрела, как он встал, расправил плечи и, стоя на самом краю пропасти, спокойно заглянул в бездну. Потом поднял голову, выжидающе посмотрел на Игоря.
— Пронесло… — радостно выдохнул тот и, с разбегу перепрыгнув трещину, бросился к нему, что-то крича взволнованно и размахивая руками. Нина опомнилась и тоже понеслась к Топляку. Но, подбежав, словно в каменную стену, уперлась в странно-напряженный его взгляд. И лицо у него стало иным. Будто кто-то другой поселился в его теле и управлял им по-своему.
Жесткое, будто вырубленное из камня лицо. Грозно сдвинутые брови, плотно сжатый волевой рот, властная посадка головы, уверенный разворот могучих плеч, длинные мускулистые руки, величавая осанка…
— Пронесло… — повторила она вслед за Игорем и вдруг ощутила какую-то слабость.
— Пронесло? — переспросил Топляк. Голос у него почему-то оказался звучным и звонким, словно боевой рог. — Вдруг очутиться на краю пропасти, вдали от боевых другов, от своей ладьи и это называется — пронесло? Не знаю, кто вы: люди или духи острова Груманта, но отдаю себя на вашу милость. Я — Александр, сын Добрыни. Вольный купец славного града Новгорода.
— Что-что? — переспросил изумленный Игорь.
— Александр, сын Добрыни! Промышляю па этом острове меха дивные. Обменяю потом у фризов на злато и ворочусь в отчий край. Довольно уж воевать с ромеями, сражаться в Арапии, жечь города в южных странах. Но я, где бы ни был, всюду чтил местных духов и приносил им надлежащие жертвы!