— Кто вы? — спросил Андрей по-французски и по-болгарски.
Никто не ответил.
— Куда вы меня везете, черт побери? — крикнул он по-русски и выругался. — Что вам надо?
— Не беспокойтесь:мы друзья, — ответил с явным болгарским акцентом тот, в носовой части. — Нас послал друг — освободить вас любой ценой. И отправить в Варну. Или куда вы хотите...
— А вам досталось! — добавил второй. — Дайте посмотрю, я доктор. — Он приблизился, бормоча себе под нос. — Если можно осмотреть в такой адовой темноте. Разрешите, ваша голова. Я осторожно пальпирую. И надо менять бинт. Немного придется потерпеть — без криков. У меня нет обезболивающего. Вы согласны?
— Валяйте, — сказал, сжавшись, Андрей. Терпеливый к боли, он считал самым трудным ее ожидание.
Спутник длинного, откинув шинель, принялся раскручивать бинт, что-то участливо спрашивал. Его губы вновь беззвучно шевелились.
— Я не понимаю, — сказал, морщась, Андрей. — Не слышу, плохо слышу.
— Да, понимаю. Это не голова — ухо. Сильный удар сюда, — он осторожно потрогал скулу, ухо и височную кость, сжал. — Боюсь, если нерв задет сильным ударом, дело плохо. Тут можно ждать помощи только от вашего бога. Никто другой не поможет. Но будем надеяться на лучшее. К сожалению, я не располагаю необходимыми лекарствами. Однако могу сделать укол и вы будете хорошо спать, долго. Да?
— Делай! Но я хочу есть и пить.
— Есть — это есть хорошо. Пить — очень хорошо. Мы, однако, не имеем есть. И мало пить до берег. Нас могут встречать неожиданность. Вы согласны терпеть? Тогда мы будем обязательно выполнять приказ наш другарь.
— Так куда все-таки вы везете меня?
— Вы кончаете путь в Константинополь.
— Ехал, ехал и приехал! Константинополь? Давно не виделись!
— У вас много друзей в Константинополе? — обеспокоенно подал голос высокий, с голым черепом.
— Никого нет. Были и укатили.
— А ваши отношения с полицией? Придется прятаться? Не скрывайте, господин, наш другарь Петков давно не может добиться лояльности со стороны варненских властей. Приходится прятаться. Много забот, но ничего, как говорят руссы, живут и здравствуют.
— А вы, собственно, кто? Полиция союзников? Военная разведка? Почему выполняете чужие приказы? На кого работаете и почему занялись моим спасением? Кстати, как это вам удалось?
— Разве это имеет значение теперь? — ответил лысый. — Мы просто забрали вас у них. Это другая тема и нет нужды ее касаться.
— Послушайте, господин. Оказав помощь своему однополчанину, я помимо воли вляпался в какое-то дерьмо. Я сделал все, чтобы он смог уйти. Вы спасли меня, комбатант, несомненно, из вашей... — Он задумался, подбирая слово, — из вашей группы. Я помог ему, вы — мне. Мы квиты? И вам я больше не нужен? Скажите о моих задачах. Я готов на все. Только не воевать. Поверьте, навоевался по горло. Хочу забыть, как убивают друг друга.