Я закончила застёгивать пуговицы и открыла занавеску.
— Тебе не приходило в голову, что я не хочу, чтобы ты это разнюхивала?
Она расстегнула мне верхнюю пуговицу.
— Чего ты хочешь и что тебе нужно — разные вещи. Васильковое оставь. Перекинь вон то через верх.
Она втолкнула меня обратно и задёрнула занавески.
— То, что мне нужно — это отделить... — я с трудом подбирала слова, чтобы не навести на след тех, кто мог подслушивать, — эти две важные части моей жизни от друг от друга.
— Отстойную часть и не-отстойную часть.
— Да, давай назовём их так, — я вытащила из кучи одежды топ и пару джинсов с заниженной талией.
— Я могу сделать отстойную часть менее отстойной, — предложила она.
Я почувствовала, как у меня кровь стынет в жилах. Я так и представила, как она покажется в школе и будет насмехаться над Эммой. Думаю, даже новое сражение со Славой напугало бы меня меньше. Я никак не могла застегнуть пуговицу на джинсах, и моё волнение не сделало задачу проще. Я убила на это тридцать секунд и всё это время тихонько материлась. Где вообще Лиза смогла найти такие джинсы, которые оказались мне настолько тесными? Наконец я их надела, и отодвинула занавеску, встретившись с ней лицом к лицу.
— Заставлять меня примерять одежду — это ладно, — сказала я ей, изо всех сил пытаясь говорить спокойно, — но если ты напрямую вмешаешься в мои проблемы — я уйду.
— Прям вот так?
— Прям вот так, — ответила я, — извини.
Она казалась слегка задетой:
— Ладно.
Немного надувшись, она махнула рукой в сторону моей одежды, — Что думаешь?
Я попыталась поправить воротник. Мне нравился абстрактный рисунок на правой стороне рубашки, но V-образный воротник доходил мне почти до конца грудной клетки.
— Вырез у топа немного низковат, джинсы слишком обтягивающие.
— Тебе надо привыкать показывать декольте. Как я говорила, будь увереннее в своём выборе одежды.
— Я бы не возражала показывать декольте, если бы мне было, что показывать, — уточнила я.
— Ты из тех, кто поздно созревает? — спросила она.
— У мамы был второй размер груди, и то не всегда, в зависимости от модели лифчика. И это было уже после того, как она увеличилась почти на размер после беременности.
— Это чертовски печально.
Я пожала плечами. Я знала, что буду тощей, как палка и плоской как доска, практически с самого детства. Достаточно было посмотреть на наследственность с обеих сторон моей семьи, чтобы понять, что меня ждёт.
— И прими соболезнования по поводу матери. Я не знала.
— Принято, — я вздохнула. — Я налагаю вето на рубашку.
— Ладно, имеешь право, но мы оставляем джинсы. Они подчёркивают твою фигуру.