— Фигуру тринадцатилетнего мальчика, — проворчала я.
— Не глупи, ты выше, чем тринадцатилетний мальчик. Кроме того, как бы ты ни выглядела, какая бы у тебя ни была фигура, обязательно найдётся кто-то, кто будет считать, что ты самая охуенно сексуальная девушка, которую он видел.
— Превосходно, — пробормотала я, — Где-то в мире бродит жутковатый педофил, на котором написано моё имя.
Лиза рассмеялась.
— Давай, померь что-нибудь ещё. Но джинсы перебрось через верх. Я их тебе куплю, и если ты их не будешь носить, я утешусь тем, что тебе будет за это стыдно.
— Найди такие же, но на размер больше, и я буду их носить, — предложила я. Затем, прежде чем она успела возразить, добавила, — Они сядут при стирке.
— Действительно. Пойду поищу.
События развивались в том же русле, Лиза кое-что закупила и себе. Мы обсуждали одежду, и было ясно, что Лиза явно избегала предыдущей темы. Когда мы закончили с покупками, женщина у кассы просуммировала цены у себя в блокноте, и передала нам полоску бумаги. Четыреста шестьдесят долларов.
— Я угощаю, — сказала Лиза.
— Ты уверена? — уточнила я.
— Взятка за твоё молчание, — подмигнула мне она.
— По поводу?
Она взглянула на кассира.
— Потом.
Только после того, как мы, нагруженные сумками, оставили прилавки далеко позади, Лиза уточнила:
— Окажи мне услугу и не рассказывай нашим, как сильно я лажанулась, не заметив Панацею среди заложников. Если они спросят напрямую, можешь рассказать, я не прошу тебя лгать. Но если они не спросят, не поднимай эту тему, ладно?
— Это и есть то молчание, которое ты собиралась купить?
— Пожалуйста.
— Ладно, — ответила я. Я бы согласилась и без подаренной мне одежды, но думаю, она и так это знала.
Она широко улыбнулась.
— Спасибо. А то парни, если узнают, никогда мне этого не простят.
— А ты бы их простила в обратной ситуации?
— Фиг там! — рассмеялась она.
— Я так и знала.
— И о нашем более раннем разговоре... это последнее, что я сегодня скажу на эту тему, обещаю. Если ты решишь, что всё-таки хочешь моего непосредственного вмешательства в твои личные дела, только скажи.
Я нахмурилась, уже готовая разозлиться, но смягчилась. Это было честное предложение безо всякого давления.
— Ладно. Спасибо, но я справлюсь.
— Ну вот и договорились. Пошли поедим.
"Мерзкий Боб" был фастфудом самого бессовестного типа: то ли ресторан, то ли бар, то ли закусочная на окраине Рынка, с видом на пляж. Все, кто жил неподалёку, вероятно, ели там хотя бы раз в жизни. Все разумные люди после такого давали своему здоровью год на восстановление. Это было место с такими жирными бургерами, что если заказать их на вынос, то к моменту, когда доберёшься до дома, бумажная сумка станет прозрачной. Их особый бургер назывался "Испытание Мерзкого Боба": если сможешь его доесть — можешь за него не платить. Вероятно, незачем уточнять, что большинство — платили.