— Позвольте мне подержать его, — говорит Женевьева. Команда медиков в белых халатах суетится в стерильной пустой комнате, как призраки, неспособные ее услышать.
— Позвольте мне подержать его! — кричит она.
Призраки не останавливаются. Они смывают кровь с новорожденного. Младенец наблюдает, в его золотых глазах горит осознание. Вампир и Падший.
И в то же время проклятый.
— Данте, — шепчет она. — Мой Данте. Никогда не сдавайся. Сделай Преисподнюю своей. Сражайся.
Женевьева закрывает глаза. Слезинка скользит из-под темных ресниц.
— Pourquoi tu nous as abandonnes? Je ne sais pas ce que j’ai fait pour vous faire partir. je t’en supplie, sauve ton fils,[67]— молитсяона, сжимаярукивкулаки. — Éloigné le d’ici. Mets-le l’abri. Il est ma lumière et mon Coeur — comme tu as pu l’être. Lucien, monange, s’ilteplaît, écoute-moi.[68]
Слова Женевьевы, ее безответная молитва, окутали душу Люсьена, накалили добела и сожгли, данный обет вечно будет гореть в нем.
В отчете говорилось, что Женевьеву убили после того, как проанализировали содержание молока ее груди. Ни фотографий, ни отснятого материала о смерти в файл включено не было. Она попросту стала ненужной.
Серые, наполненные влагой облака расходились перед Люсьеном. Снег окутал землю. Печаль окутала его сердце. Если только... Он прогнал мысли от неизведанных и неизвестных троп. Даже с вечностью, простирающейся перед ним, он знал, что есть такие вещи, как слишком поздно и никогда.
Он мог сфокусироваться только на том, что есть и может произойти.
Люсьен приподнял правое крыло и начал спускаться к пробуждающемуся городу. Он согласился встретить Уоллес в аэропорту. С ней или без нее, он найдет своего раненого сына. С ней или без нее, он отомстит женщине, которая убила Женевьеву и заставила пройти его дитя через ад, который сложно даже вообразить.
Внезапно песня запульсировала внутри Люсьена, хаотичная и могущественная. Песнь Создателя Данте, сложная и темная, становилась все громче и громче в сердце и голове Люсьена. Пробираясь холодом до глубин его души. Хаотичная песня Данте. Могущественная. И безумная.
Люсьен закрыл глаза. Он услышал усталый голос Яхве: Позволь им взять меня.
Никогда.
Тысячу лет назад он убил друга — друга своего сердца — чтобы не позволить высшим Падшим подчинить обезумевшего Создателя своей воле и использовать его в корыстных целях — в том числе изменить мир смертных. Снова.
И если бы Падшие знали, что еще один Создатель — несвязанный, неподготовленный и мучительно молодой — ходит по земле, они бы сделали с ним то же самое.