— Жалеть не надо. Никто не сказал, что вы не можете отказаться. — Голос Майлза звучал мягко. — Я объясню Уэйнрайту. — И он шагнул было к двери.
— А что же будет с вами? — пылко воскликнула Хуанита. — Как вы будете передавать ваши сообщения? — Она в отчаянии покачала головой. — Вы что, с ума сошли, когда согласились на подобную глупость?
— Нет, — ответил Майлз. — Я увидел в этом шанс, собственно — единственный шанс, но это вовсе не значит, что я должен втягивать вас. Когда я предложил вас на эту роль, то не продумал все до конца. Прошу прощения.
— Мамочка, — спросила Эстела, — почему ты так злишься?
Хуанита протянула к дочурке руки и обняла её.
— Не обращай внимания, мое солнышко. Я злюсь на жизнь, малышка. На то, что люди делают друг с другом. — И она сказала Майлзу:
— Садитесь, садитесь!
— Вы уверены?
— Уверена в чем? Что вам нужно сесть? Нет, даже в этом я не уверена. Но сядьте же!
Он повиновался.
— Мне нравится ваш нрав, Хуанита. — Майлз улыбнулся и на мгновение показался ей таким, как прежде, в банке. — Мне нравится в вас и другое, — продолжал он. — Если хотите правду, то я предложил вас, потому что тогда смогу вас видеть.
— Ну, вот теперь вы меня видите. — Хуанита пожала плечами. — И думаю, что увидите еще. Так что, тайный агент, делайте свое сообщение, и я передам его мистеру Пауку-Уэйнрайту, который плетет свою паутину.
— Я сообщаю то, что никакого сообщения нет. Пока что нет. — И Майлз рассказал ей об оздоровительном клубе «Две семерки», как он выглядит и чем там пахнет, и заметил, как она от отвращения сморщила нос. Он описал также встречу с Джулом Лароккой, а затем свидание с ростовщиком-акулой Оминским по кличке Русский и то, что взят в клуб бухгалтером. На тот момент Майлз проработал в «Двух семерках» лишь несколько дней, и это было все, что он знал. — Но я пролез к ним, — заверил он Хуаниту. — Этого и хотел мистер Уэйнрайт.
— Иногда легко проникнуть внутрь, — произнесла она. — А вот когда ловушка захлопнется, выбраться из неё сложнее.
Эстела внимательно слушала.
— Ты придешь еще? — спросила она Майлза.
— Не знаю. — Он вопросительно посмотрел на Хуаниту.
— Да, любимая, — сказала она. — Придет.
Хуанита прошла в спальню, откуда вернулась с двумя конвертами от Нолана Уэйнрайта. Она протянула их Майлзу:
— Это тебе.
В одном конверте, потолще, были деньги, в другом — кредитная карта «Кичардж», выписанная на имя несуществующего П. О. Монпелги. Хуанита объяснила Майлзу её предназначение — это был сигнал о помощи.
Майлз спрятал кредитную карту в карман, а деньги вложил обратно в конверт и протянул его Хуаните.