– Понятно.
– Значит, с четверга ты хозяина не видел?
– Точно так.
– Кто—нибудь за это время его спрашивал?
Семён на миг задумался и, покачав головой, произнёс:
– Нет, – потом добавил, – при мне никто.
– Мария как здесь объявилась?
– Так её Дорофей Дормидонтыч из своей деревни привёз, из Ильешовки.
– Что ещё о ней знаешь?
– Ничего. Не больно уж она разговорчивая, как и хозяин.
– Слышал ли ты о продаже трактира Дорофеем Дормидонтычем?
– Ничего, – протяжно сказал Семён, но удивления не показал.
– Добавить больше нечего?
– Так я не знаю о чем?
– О хозяине или Марии.
Иволгин покачал головой.
– Где сейчас Мария?
– Либо на кухне, либо в своей комнате на втором этаже. У нас же первый под трактир занят, а второй хозяйский.
– Я, надеюсь, никто не проведает о нашем разговоре.
– Само собой.
Глава четырнадцатая. Счастья много не бывает…
Гостиная, в которой в ту минуту, пребывала Мария, представляла собой не очень большую комнату, свидетельствовавшую, что не так часто гости появлялись в этом доме. Смешение мебели всевозможных стилей, несколько картин хорошей работы соседствовали с откровенной мазнёй, видимо, хоть и держал при себе Дорофей Дормидонтыч женщину, но не позволял ей ничего менять.
Невысокая полногрудая женщина в синем платье, на плечи накинутой пуховом платке встретила Мария сыскных агентов у дверей. Темные волосы аккуратно причёсаны, только по вискам были выпущены колечки вьющихся волос. Полная шея с бусами из маленьких матовых шариков виднелись из воротника платья. В лице поражала бледность и черные, потухшие, несколько припухшие безжизненные глаза.
– Добрый день, господа! – произнесла она напевным голосом.
Василий Михайлович перед красивой женщиной шаркнул ногой.
– Добрый день! Мы. Агенты сыскной полиции, меня зовут Василий Михайлович Орлов, это Михаил Силантьевич Жуков. Разрешите?
– Да. Господа, проходите, располагайтесь, – она указала на два кресла, стоящих по стороны низенького столика.
– Позволите? – штабс—капитан указал на пальто.
– Да, да, – торопливо добавила Мария и присела на краешек дивана, положив руки на колени.
– Сударыня, просим прощения за вторжение, но возникли некоторые обстоятельства, требующие вашего разъяснения.
– Вы с известиями о Дорофее, – она запнулась, – Дормидонтыче?
– Возможно.
– Говорите прямо, я не привыкла ходить вокруг да около, – губы её дрожали, лицо и без того бледно, побелело, как только что выпавший снег, – я привыкла к правде, какой бы она не была.
– Как нам стало известно, вам. Сударыня, не ведомо, куда уехал Дорофей Дормидонтыч?
– Мне это не известно. В четверг вечером Дорофей засобирался, сказал, что надо съездить по делам к Нарвской заставе, вернётся к полуночи и с тех пор я его не видела.