— Райно?
— Да. Мой капитан отправится туда сразу же по окончании Игр! И только Ашшуру ведомо, каким будет следующий год![4] Не хочешь подняться наверх и спросить у Него?
— Не выйдет! — улыбаясь царской шутке, ответил сокт. — Даже магу не под силу взойти на Великие хребты гор Ашшура и поглядеть на Небесную страну! Ключи, из коих питается мощь волшебства, иссякают вместе с воздухом раньше, чем дерзкий одолеет и треть пути!
— Так, может, и нет ее, Небесной страны? — предположил Фаргал.
— Может, и нет, — отозвался посланник соктов. — Но поскольку существует страна Мертвых там, за пустынями Юга, то почему бы не быть и Небесной стране там, за Великой Стеной Ашшуровых гор? Во всяком случае мне хотелось бы полагать, что она — есть!
— А чему учит Яго?
— Яго? Нашего бога интересуют только зримые вещи. С тех пор, как он сам стал незримым. Помнишь, как сказано: Единый был сыном Ашшура. Но, распавшись, потерял себя и перестал быть тем, что есть. Вот почему Ашшуру нет дела ни до Империй, ни до всей земли, что носит его имя. Может, это и к лучшему!
— Насколько же это — истина? — спросил Фаргал.
— Так говорят мифы!
«А большего тебе, мой царственный друг, увы, знать не положено!» — подумал сокт.
— Тайное всегда сопутствует явному! — сказал он вслух. — Как великолепию залов твоего дворца — тайные ходы лабиринта за их стенами. Но ты ведь не будешь замуровывать их, верно?
— Нет, — покачал головой Фаргал. — Хотя стоило бы это сделать!
Он рассеянно повертел в руках кинжал.
— Я скучаю! — пожаловался царь. — Я всегда скучаю в дни Игр! А когда я скучаю, мне кажется, что лучше быть капитаном на горной заставе или, еще лучше, разбойником, за которым охотится капитан, чем императором Карнагрии!
— Как знать, — осторожно произнес Кен-Гизар, — не предпочтешь ли ты иную судьбу по другой причине!
Фаргал перевел взгляд с кинжала на лицо сокта.
— Недавно, — сказал Кен-Гизар, — я говорил с твоим Верховным магом, Мескесом. О будущем.
— И что же?
— Твой Верховный маг весьма озабочен будущим. В основном своим собственным будущим. Но тревоги Верховного мага всегда оборачиваются осложнениями для Верховного Владыки! Особенно когда есть основания для тревог! Боюсь, государь, твоей скуке уже пришел конец!
— Надеюсь, что так! — откликнулся Фаргал. — Не люблю чувствовать себя ненужным!
— Царь, — рука сокта коснулась бронзового плеча Фаргала, — твоя тень там, в магическом мире, раздвоилась!
— Что это значит? — Глаза царя сузились.
— Это значит, — как можно более мягким, успокаивающим голосом пояснил посланник, — что злое чародейство проникло в корень твоей судьбы! Некто очень сильный охотится за твоей душой, о царь!