Эта догадка ему понравилась: значит, все позади, и не будет больше никаких кошмаров.
— Мертвый я, мертвый! — закричал он радостно.
— Да живой ты, живой, — возразили ему соседи по палате.
И Василий Мишин впал в депрессию. Больше он ни с кем не разговаривал, только стонал от боли во всем теле. А ночью связал две простыни, сделал из них петлю. Другой конец закрепил на крюке под потолком, поставил под ноги тумбочку, встал на нее, сунул голову в петлю и ногами отодвинул тумбочку в сторону.
Петля стянулась, и он повис. Он висел долго и никак не мог умереть, потому что простыня — она и есть простыня. Это же не веревка! Он хрипел, сучил ногами, но окончательно не задохнулся.
Все спали, но один товарищ по палате решил сходить по малой нужде и уже подошел к двери, когда в темноте разглядел эту картину...
Он обхватил Василия за ноги, поднял его кверху и завизжал на всю больницу:
— Помогайте, мать вашу, помогайте!
Василия, полумертвого, все же откачали.
А утром отправили в психоневрологический диспансер, что в простонародье именуется сумасшедшим домом.
8
Рядовой Иван Александрович Мухин после окончания учебного курса в городе Калуге был сразу же направлен в Чечню. Ему не пришлось там бегать с автоматом и лезть под пули, потому что его маленькая часть располагалась в тихом неприметном месте, солдаты и офицеры были специалистами в области электроники и занимались разведкой — прослушкой эфира, перехватом переговоров, которые вели между собой бандформирования. Конкретные обязанности Ивана заключались в несении дежурства с наушниками на голове, фиксировании всего, что происходило в эфире, немедленном докладе обо всем заслуживающем внимания дежурному офицеру.
Часто, когда наши или чеченцы начинали операции, давались и отрабатывались конкретные вводные: обратить особое внимание на то и на это, не пропустить такие-то ключевые слова, обозначающие какие-то маневры и т.д.
Служба в целом у Ивана шла хорошо, претензий к нему не было.
И он рапортовал матери о своих успехах в частых разговорах по телефону: благо связь всегда имелась.
Но кроме дежурств был и отдых. Ваню тянуло к наркотикам. Он их системно попробовал еще до армии. Тогда все кончилось семейной встряской и тем, что знакомый семье врач отбил у него охоту к наркотикам какими-то препаратами. Теперь эта тяга была непреодолимой.
Он понимал: если кто-то узнает, то он вылетит из хорошей части в три секунды, попадет, как говорится, на передовую, где его и ухлопают в первом же бою... Надо действовать осторожнее. К кому подойти? У кого попросить?