— Поклянись сейчас же, немедленно поклянись!
— Я же обещал…
— Я жду!
— Я не могу сегодня, сегодня — суббота.
— Суббота? Значит, ты меня обманывал?! — Абуласан был в ярости, лицо его походило на бурак, очищенный от кожуры. — Эй, парень! — от крика он сорвал голос. — Где ты там запропастился?!
— Здесь, батоно, здесь я! — в зал вбежал имеретин, дежуривший у окна.
— Сюда, сюда, говорю, — кричал Абуласан, не отводя глаз от Занкана.
— Да вот я, батоно!
— Этот человек сперва не хотел говорить, а потом заговорил, чтобы врать. Язык ему не нужен! Позови Иванэ, пусть вырвет ему язык, как вырывал вчера и позавчера не одному глупцу!
Занкан закрыл глаза и прошептал: «Хуша лекезрати адонай тешукати!» — «Приди мне на помощь, Господи!»
— Чего стоишь, шевелись! — услышал он команду Абуласана.
— Иванэ нет, батоно, он отправился к некоему Амилахори, который, вообразите, никак не хочет поклясться в верности нашему великому царю.
Занкан открыл глаза.
«Приди мне на помощь, Господи!»
Абуласан подскочил к имеретину, схватил его за горло.
— Ты что такое несешь, дурак, какой еще Амилахори?!
— Никак не поклянется, несчастный, у меня, говорит, уже есть царица!
— Что ты несешь, я спрашиваю?
— Я ни при чем, батоно, Дадиани позвал Иванэ, Амилахори, говорит, не требуется язык, вырви его у него.
Абуласан отпустил парня, толкнул и тот упал на загаженный пол.
— Приведи Датию, торопись, Датия тоже умеет вырывать языки.
Парень встал, отряхнул чоху, положил руку на кинжал и с достоинством произнес:
— Датию послали к Мачабели. Тот тоже отказывается давать клятву и…
— Молчать! Не желаю слушать тебя! — взревел Абуласан, и Занкан увидел, как застыл взгляд у бывшего главного казначея. Он проследил за его направлением и вздрогнул: в дверях стоял пугающей внешности человек в черном. Абуласан молча смотрел на него. Поднятая вверх рука бессильно упала, и в зале воцарилась мертвая тишина. В этой тишине вдруг с оглушительным шумом, как если бы где-то слетело с полки корыто, шлепнулась на пол навозная лепешка. Буйволица, нагадив, беспечно махнула хвостом.
Молодой имеретин не сводил изумленных глаз с мрачного гостя. Тот вошел в зал и, обходя завалы дерьма, направился к Абуласану. Что-то прошептал ему на ухо. Занкан увидел, как Абуласан побледнел, а потом заикаясь спросил:
— Чччто… ттты… тттакккое… ггтоворишь, Диомидэ?
— Немедленно, не теряй времени!
— Чччто? Ммммне бббежать? — горькая улыбка промелькнула на лице Абуласана.
— Царица Тамар с победой возвращается в город, она уже проехала Боржомское ущелье, с нею Давид Сослан и Гамрекел Торели, — Диомидэ говорил спокойно, не спеша.