Что было потом, я упустил, потому что стрелял. Вся восточная стена была сворочена, я провел вдоль нее тепловым пистолетом, включенным на полную мощность. На нашей стороне, кажется, еще кто-то стрелял.
Потом все стихло.
– Рич…
– Да, дорогая моя!
– Это было замеча…
– Конечно, родная! Все-все!
– Рич… тот свет в конце… тунне…
– Да, милая?
– Я буду ждать… там…
– Любимая, ты возвращаешь меня к жизни!
– Поищи меня… я буду…
* * *
Когда та стена рухнула, мне показалось, что я вижу того (как бишь его звали?). Но мог ли персонаж, уже «стертый», снова вернуться в «историю»?
А кто пишет нашу «историю»? Собирается ли он оставить нас в живых?
Любой, кто способен убить ребенка-котенка – жесток. Кто бы ты ни был, я тебя ненавижу. Я тебя презираю!
* * *
Я с усилием вышел из дремы, поняв, что заснул «на посту». Следовало взять себя в руки, так как они вполне могли вернуться. А может, Боже всесильный, вернется Гэй Десейвер? Тогда непонятно, почему ее еще нет!
Осложнения с выбором нового «щелчка»? Все может быть. Но просто бросить нас тут они не могут.
Но мы же спасли Мэнни и все, что он отсюда вынес. Мы выиграли, черт возьми!
Посмотреть на оставленное оружие, патроны. У меня ничего больше нет.
И пистолет-лучевик совсем выдохся, я знаю. А оружие в кобуре? Не помню, чтобы я из него стрелял. Все кончилось. Надо осмотреться…
– Родной!
– Да, Хэйзел?
(А вдруг она попросит пить – у меня же нет ничего!) – Мне так жаль, что тогда, в ресторане…
– Что, что?
– Я должна была убить его, любимый, у него ведь было задание уничтожить тебя!
* * *
Котенок то ли шевельнулся, то ли вытянул лапки. Я положил его на Хэйзел. Наверное, они оба уже мертвы. Попробовал встать на ногу, но ничего не вышло: я уже отучился обходиться только одной. И палки рядом не оказалось – впервые за много лет… Но она же была там… в ванной комнате Гэй!
Я пополз, осторожно волоча правую культю. Она уже начала болеть… Ни одного заряженного пистолета… Я снова приполз к Гвен и Пикселю. Никто из них не шевельнулся. Но я еще не верил.
Неделя – это же так недолго для медового месяца и ничтожно мало для семейной жизни!
* * *
Я обследовал ее сумку – нужно было это сделать давно! Но она же не расставалась с ней никогда, держа на ремешке через плечо даже во время боя!
Изнутри сумка была куда объемнее, чем снаружи. Я нашел в ней двенадцать плиток шоколада, ее маленькую камеру, ее грозный маленький дамский «мийако», полностью заряженный. Восемь в обойме, один в патроннике.
А внизу, на самом дне, я нашел тот самый «игломет», который и должен был быть там. Я чуть его не проворонил – он выглядел как обычная сумочка-косметичка. И четыре иглы в нем еще остались…