Я кивнул.
— Занимательная штука, хочу издать ее в следующем году.
— У вас совпадают вкусы с Поэтом. Это его любимое произведение.
— Как он там, все преподает в университетах и колледжах?
— Получил Нобелевскую премию, стал великим.
— А как он как человек? Твое интервью с ним прочитал, впечатление, что он — с запахом… Но когда-то писал хорошие стихи.
— Давно перестал, теперь сам себе подражает. Но мозги — гениальные, написал классные эссе по-английски.
— Так хорошо языком овладел?
— Второй родной.
— Мы как-то предлагали ему издать трехтомник. Сразу после того, как Нобеля получил.
— И что же? — Я-то знал ответ.
— Кочевряжится. А ты сам собираешься что-то писать на английском? На имперском в Америке далеко не продвинешься.
— Через год. В голове уже написано. Надо чуть-чуть глубже в языке осесть.
— Какая тема?
— Называться будет «Нью-Йорк, Нью-Йорк» или «Учитель поцелуев».
— О, это интересная тема. Ваш Нью-Йорк всему миру урок. Вавилонская башня!
Мы мыслили одинаково. Он налил опять. Мне нужно было в туалет, я не мог встать.
— Джордж… неплохо было б…
— Помыть руки! Ната тебя проводит и… подержит. А заодно проверит: отличается ли у американских писателей…
Он захохотал.
— Нат, нравится Алексей?
Она смутилась.
— Ладно, ладно, не стесняйся. Веди гостя, да не простого, а Сирина, в сортир.
Жена издателя помогла мне встать и проводила до нужной двери. Вернулся я нестройной походкой, но сам.
— Так что, берешь мою жену в Америку, Алексей? — продолжал предлагать Джордж.
— Конечно, — сел я с облегчением на свое место.
— Как вам жаркое? — спросила предлагаемая.
— Восхитительно, — ответил я, чувствуя, что мой язык не совсем слушается хозяина. Я не ожидал от него такого, от своего языка.
«Уж не подкладывает ли он мне свою жену…» — подумал я.
— Найдешь ей там богатого мужа. А она будет потом меня содержать. Как тебе план?
«В обмен…» — додумал я. Додумался я!
— Сегодня все хотят богатых мужей, и никто не хочет бедных.
— Давай выпьем, — сказал Джордж.
Мы выпили, и я понял, что мой корабль сорвался с якоря.
Ната заботливо готовила чай, заваривая его специальным способом. Она открыла коробки бельгийских шоколадных конфет и французского печенья — из валютного.
— Спасибо, Алексей, вам большое, мои любимые.
— Это я вам должен приносить благодарности — за великолепное угощение. — Я попробовал чай и почувствовал, что, возможно, два стакана приведут меня в выходное состояние.
Стояла полночь. Я был мертвецки пьян. Что называется, в доску. Но мне было хорошо. Мне нравился Джордж, меня восхищали его язык, вальяжность, славословие и быстрота ума.