Двое сюда мы взошли, – зачем же не двое уходим?
Ложе коварное, где большая доля из нас?»
Что предпринять? куда мне бежать? на острове диком
Нету работы людей, нет и работы волов.
Море кругом берегов разлилось, и путем незнакомым
Здесь не пристанет корабль и ни единый моряк.
Дай мне попутчиков, дай и ветер по путный, и парус, —
Что мне и в этом? Пути нет мне к отцовской земле.
Пусть на счастливой ладье пройду я спокойные воды,
Пусть запрещает ветрам царь их, – изгнанница я.
Уж не увижу тебя, на сто городов поделенный
Крит мой, знакомая встарь отроку Зевсу страна.
[136]Но и родитель, и им правосудно хранимое царство
Преданы делом моим, – милые мне имена.
Помнишь, чтоб ты, победив, в лабиринте все ж не остался,
Я путеводную нить в руки тебе предала;
Тут то ты нам обещал: «Клянуся опасностью этой,
Будешь моею, пока оба на свете живем».
Живы, Тезей, мы, но я не твоя уж! Ах, если живешь ты?
Я – погребенная злым мужа коварством жена.
Лучше б меня булавой убил ты, бесчестный, как брата,
[137]Лучше бы смертью моей верность свою разрешил.
Ныне ж не только я все, что могу претерпеть, представляю,
Но и что предстоит брошенной каждой терпеть.
Перед очами встают все случаи смерти возможной,
Смерти страшнее самой мне ожиданья ее.
Вот уж подходят ко мне, мне чудится, здесь или там вот
Волки, что б жадно клыки в слабое тело вонзить.
Может быть, желтые львы на острове водятся этом,
И кровожадному здесь тигру пристанище есть.
А моря, говорят, скрывают громадных тюленей.
Да и от острых мечей где оборона моя?
Только б в жестокую цепь, как пленнице, рук не сковали,
И раболепной руке не дали пряжу сновать.
Боги! Минос мой отец, а мать Аполлонова дочерь,
[138]Мне не забыть, что моим был обрученным Тезей.
Если на море взгляну, на земли, на берег далекий,
Многим грозит мне земля, многим и воды грозят.
Небо осталось, но там боюсь небожителей вечных.
Ах, на добычу зверям диким покинута я.
Пусть тут и жители есть, – я им не посмею поверить:
Горе учило меня всех опасаться чужих.
Если б жил Андрогей,
[139] и жертвами это злодейство
Не искупала бы ты, о Кекропидов земля!
[140]И не повергнут был твоей булавой узловатой,
Силою мощный Тезей, тот полумуж – полубык,
[141]И не дала б я тебе путеводные нити к возврату,
И, пробираясь по ним, ты б не вернулся назад.
Но не дивлюсь, что тебе и эта досталась победа,
И распростершийся зверь Критскую землю покрыл.
Можно ли было пробить рогами железное сердце?
И непокрытая грудь твердой бронею была, —
В ней принес ты кремень, принес адамант несборный,
В ней и кремня холодней сердце Тезея принес…
Вы, беспощадные сны, зачем обессилили деву?