Если ж ни голос тебя, ни пыл мой увлечь не умеет,
То снисхожденье его нас заставляет сойтись:
Или мы будем глупцы, его самого превосходней,
Если надежное столь время бесплодно пройдет.
Вводит любовника он едва не своими руками,
Пользуйся ж ты простотой и порученьем его.
В долгие ночи одна лежишь на пустой ты постели,
Также лежу одинок я на постели пустой.
Общие радости нас пускай сочетают обоих;
Полдня блистательней нам станет желанная ночь.
[198]Тут я тебе поклянусь какими угодно богами,
Брака священный союз клятвой тебе закреплю.
Тут я, коль только моей нелживо души упованье,
Смело добьюся, чтоб ты в царство мое прибыла.
Если же стыдно, чтоб вслед за мной не считали бежавшей,
Сам преступленья того буду виновником я.
Следую братьев твоих деянью, деянью Эгида, —
И к убежденью пример ближе не может и быть.
Те двоих Левкиппид, Тезей же тебя похищает,
[199]Пусть же четвертым меня станут примером считать.
Флот Троянский со мной, людьми и снарядом богатый,
Легкий готовят уж путь ветер ему и весло.
Ты царицей пойдешь великой по градам Дарданским,
И за богиню тебя новую встретит народ;
Где лишь направишь стопы, огни корицей запахнут,
И по кровавой земле мёртвые жертвы падут.
Встретят дарами отец и братья и с матерью сестры,
Все Илионки почтят, целая Троя тебя.
Ах, и малую часть грядущего чуть открываю.
Больше получишь, чем здесь наше посланье сулит.
И не страшися, что вслед за нами жестокие войны
Вспыхнут, что Греция вся силы свои соберет.
Скольких похитили жен, – кого ж добывали войною?
Верь мне, пустые одни страхи волнуют тебя.
Так Аквилон повелел, и взяли Орифию
[200] деву, —
Что же? Не тронут войной берег Бистонии был.
В новой ладье Фазийку
[201] Язон увез Пагазейский,
Волхов рука не вредит и Фессалийской земле.
Так похититель и твой, Тезей, Миноиду
[202] похитил,
Но не сзывает Минос Критян к войне никакой.
Знать, опасенье всегда сильнее опасности самой;
Любо бояться подчас, – но уж позорно дрожать.
Если желаешь, представь, что грозно война, разгорится, —
Силы ведь есть и во мне, стрелы разят и мои.
И Азиатская рать не менее родины вашей,
Столько бойцов у нее, столько и бранных коней.
И не сильнее в груди Менелая Атрида отвага,
Чем у Париса, в бою я ли ему уступлю?
Отрок едва, воротил я скот уведенный,
[203] побивши
Ворогов, и потому имя свое получил;
Отрок едва, молодежь в бою победил разнородном,
Илионея средь них и Деифоба
[204] сразив.
И не подумай, что я в бою рукопашном лишь страшен:
Прямо в желанную цель наша вонзится стрела.
[205]Эти ли мужу придашь деяния юности ранней,
Иль ополчишь ты его славным искусством моим?