.
Говорил ли Иван Степанович правду? Не лукавил ли он?
Пушкин утверждал, что лукавил и что супругу свою он увез из ревности[56].
И здесь вопрос о причинах отъезда Амалии запутывается окончательно.
Дело в том, что вслед за Амалией выехал тот самый «соперник вечный мой», как называл его Пушкин, – Собаньский или Яблоновский, а через год в Одессу неожиданно пришло известие о ее смерти: «Я сейчас только получил печальную весть о смерти моей бедной жены»[57], – писал Ризнич П. Д. Киселеву в письме, датированном 26 июня / 8 июля 1825 г.
Выходит, тогда, год назад, Ризнич говорил правду. Его жена действительно была тяжело и даже смертельно больна. Но от чего умерла жизнерадостная двадцатитрехлетняя женщина? От болезни? Или, может быть, от какой-то другой причины? В Одессе в сообщение о смерти Амалии, известной своими любовными похождениями, не очень-то верили. Ходили слухи, что она скрылась с одним из своих любовников где-то в Италии.
Между тем – поразительная деталь – Пушкин еще осенью 1823 г., то есть за полтора года до того, пророчески писал о ее смерти:
Придет ужасный [час]… твои небесны очи
Покроются, мой друг, туманом вечной ночи,
Молчанье вечное твои сомкнет уста,
Ты навсегда сойдешь в те мрачные места,
Где прадедов твоих почиют мощи хладны…
(II, 296)
Откуда такое провидение? Ведь никому другому ничего подобного Пушкин никогда не предсказывал.
А еще через несколько лет Пушкин по существу обвинит Ивана Степановича в убийстве его жены Амалии.
Возможно, поэт был прав: уж слишком кстати для будущей карьеры ее супруга Ивана Ризнича была эта смерть.
Действительно, выдержав приличествующий по понятиям того времени минимальный срок по смерти Амалии, то есть немногим более года, он женился на Полине Ржевуской, представительнице влиятельного клана Ржевуских. Достаточно сказать, что отец Полины – граф Адам Ржевуский, был в то время предводителем Киевского губернского дворянства. И карьера Ивана Степановича быстро пошла в гору.
Получив в качестве приданого шесть тысяч червонцев, он вскоре после женитьбы стал управляющим Киевским банком и статским советником[58]. Для небогатого иммигранта совсем недурно!
Подозрения в причастности Ивана Степановича к смерти его супруги возникли у Пушкина лишь пять лет спустя – в 1830 г.
В стихотворении «Заклинание» поэт, обращаясь к мертвой Амалии, молит ее покинуть могилу, вернуться к нему («Ко мне, мой друг, сюда, сюда…») и здесь же неожиданно уточняет:
Зову тебя не для того,
Чтоб укорять людей, чья злоба
Убила друга моего…
(III, 246)
А в черновом варианте, где у Пушкина всегда всё выглядит гораздо более прозрачно, было: