Пушкин: «Когда Потемкину в потемках…» (Аринштейн) - страница 28

Чтоб укорять того, чья злоба
Убила друга моего…

(III, 855 – курсив мой. – Л. А.)

Редкое, пожалуй, даже единственное в лирике Пушкина обвинение вполне конкретного лица…

Мысль эта не давала покоя Пушкину, и он повторяет свое обвинение в «Каменном госте» в реплике Дон Гуана, вспоминающего свою умершую возлюбленную Инезу – образ, явно навеянный воспоминанием об Амалии:

Дон Гуан (задумчиво).

Бедная Инеза! Ее уж нет! как я любил ее!

Лепорелло.

Инеза! – черноглазую… о, помню.
Три месяца ухаживали вы
За ней; насилу-то помог Лукавый.

Дон Гуан.

В июле… ночью. Странную приятность
Я находил в ее печальном взоре
И помертвелых губах. Это странно.
Ты, кажется, ее не находил
Красавицей. И точно, мало было
В ней истинно прекрасного. Глаза,
Одни глаза. Да взгляд… такого взгляда
Уж никогда я не встречал. А голос
У ней был тих и слаб – как у больной —
Муж <у н>ее был негодяй суровый,
Узнал я поздно… Бедная Инеза!..[59]

(VII, 139).

То, что Пушкин узнал обо всем в 1830 г., явствует, в частности, из исправлений, которые он внес в уже почти завершенный текст «Каменного гостя». Дошедший до нас текст датирован 4 ноября 1830 г. По всем признакам, это текст, который Пушкин переписал набело с какого-то не дошедшего до нас черновика, и, как это обыкновенно у него бывало, вносил сюда разного рода правку. Так вот, цитируемый отрывок выглядел первоначально так:

Лепорелло.

Инеза! – да, дочь мельника… о, помню…

Дон Гуан.

Отец ее был негодяй суровый,
Узнал я после… Бедная Инеза…

(VII, 308)

Переделывая отрывок, Пушкин заменил «отец» на «муж», пожертвовав при этом даже ритмом: «Муж ее был негодяй суровый» («Муж <у н>ее…» – позднейшая редакторская конъектура). Соответственно исчезло и упоминание о дочери мельника[60]. Далее Пушкин заменил фразу «Узнал я после» на «Узнал я поздно». Это очень важное изменение. Первый вариант – после – указывает лишь на время. Тогда как поздно передает не только время, но и сообщает определенную модальность: сожаление о том, что, если бы поведение мужа было ему в свое время известно, он успел бы как-то вмешаться: может быть, защитить любимую женщину или, по крайней мере, отомстить за нее…

Элегии для мертвой возлюбленной

Однако вернемся в весеннюю Одессу 1824 года.



Как можно понять по стихотворению «Ты богоматерь, нет сомненья», обида Пушкина на Амалию в связи с рождением ребенка была не столь уж велика. Может быть, ей даже удалось убедить поэта, что ребенок его, что потому-то он и окрещен Александром. Убедить Пушкина было нетрудно: он хотел верить, что Амалия его любит, и верил в это[61]. Предстоящее расставание должно было стать для него крайне болезненным. Именно так и описал его Пушкин много лет спустя, уже после смерти своей возлюбленной: