Но, надо! Надо взять себя в руки. Я - не Витя Данилов, я - комбриг Медведь! У меня - ответственность, дело! Надо, Витя, надо! Надо, что-то надо сказать. Я же - командир, твою-то дивизию!
- Егеря не погибают! Они отступают в ад на перегруппировку!
Глупость. Пафосная, ненужная, неуместная глупость, но именно это я и сказал.
Отвернул брезент, посмотрел на обуглившихся ребят. Опять перед глазами вспыхнула картинка: морг, зелёная клеёнку, босые, родные, холодные ноги. Хорошо, я в тёмных очках, что скрывают глаза!
Провал. Следующее, что помню, да и то, как-то фрагментарно - стою по колено в реке, жду лодку. Ни на кого не могу смотреть. Наверное, понимали, не беспокоили.
Первые. А сколько их ещё сегодня будет? А завтра? Как мне их завтра посылать в бой, если я их вижу такими чёрными, с полопавшейся кожей, оскаленных, с пустыми глазницами? Как найти в себе силы? И не очерстветь душой и сердцем при этом? Как? Не думать о них, как о людях? Считать их штуками, как патроны? Так советовал один персонаж-мудак в "Горячем снеге"?
Причалила лодка. Именно за нами. Сел на носу, всю переправу смотрел невидящим взглядом в воду. Громозека пытался что-то сказать, был грубо послан.
Знаю! Всё знаю! И что скажешь, и что подумаешь, но, - не надо! Не надо слов! Мало всё это знать! Надо что-то сделать со своим сердцем, душой, головой и совестью! Надо найти в себе силы жить дальше, воевать, делать то, что должен. И не стать тем чурбаном, что людей штуками считает. Остаться человеком. С живой душой.
Лодка ткнулась в камыши, выпрыгнул первым. По пояс в воду. Пох! Попёр буром, грудью раздвигая камыш.
Берег весь был перепахан воронками. Оказалось, мои миномётные самоходы выходили прямо к воде, отстреливались, отползали, а враг ещё долго лупил по этому месту. Побежали, а то - ещё залп кинет? Глупо сложиться не хотелось.
Калькулятор в моей голове вякнуть пытался - а как немец вычислил мои миномёты, ведь накрыл же их позиции? Но, тоже - матёрно был послан по аморальному маршруту, чтоб не закатывал арбузы шире головы.
Переправа гудела и бурлила в километре севернее. На любой мало-мальски возвышенной кочке стояли зенитки, жадно тянущие свои хоботы в облака, где мошками купались несколько силуэтиков стальных птиц. Всё было вдоль и поперёк изрыто узкими окопами - укрытия от обстрелов и бомбёжек. Кое-где валялись обёртки от индпакетов и обрывки бинтов - не всем повезло укрыться безнаказанно.
Вышли к оврагу, который был весь вытоптан людьми. И сейчас он был полон. Тут накапливались роты до переправы. Обошли овраг.