Александр улыбнулся:
— Благодарю, Высокий.
Тот расплылся в улыбке:
— Не за что, человек. Мы умеем быть великодушными.
Развернулся, вышел, оставив их одних. Молодой человек довольно потёр руки, затем весело взглянул на «сестру»:
— Значит, сестра?
— Или жена. Как пожелаешь.
— Ч — чего?!
Он едва не сел на пол. А та нахальным тоном произнесла:
— Я пока не решила. Братик. Лучше скажи, что ты собираешься делать с этим домом? Учти, ломать тут тебе никто ничего не позволит. А что‑то сделать… Будет стоить огромных денег…
— Знаешь, сестрёнка, я бы на твоём месте не переживал. Не знаю, как вы живёте в своём Халифате, но я привык в империи жить по — человечески. Нормально. Так что оставим наши вещи здесь, и прогуляемся до этой знаменитой лавки. А то есть захотим, а нечего.
— У меня с собой есть еда.
Девчонка нагнулась и подняла свой узелок, быстро развязала, и Сашка едва поперхнулся слюной от удивления — там лежало две тощих лепёшки и пара каких‑то плодов.
— Это твоя еда?
Она беззаботно ответила:
— Мне хватит на два дня. Не знаю, как ты. Знаешь, какие тут цены?
— Не — а.
Беззаботно мотнул он головой, нащупывая пачку саурийских кархов, вручённую Громовым во внутреннем кармане жилетки.
— Но, думаю, что нам хватит, сестрёнка…
И, желая поддеть, добавил:
— Или жена. Я ещё не решил.
Заметив, как та вздрогнула, весело подмигнул:
— Я пошутил.
Промолчала.
— Ладно, заворачивай свою еду и пошли, прогуляемся до лавки. Я голодать не собираюсь.
— Если хочешь, я поделюсь. Мне хватит и…
Она произнесла что‑то совершенно непроизносимое. Александр отрицательно мотнул головой:
— Э — нет. Мне твои лепёшки на один зуб.
— Один зуб?
— Да таких мне десятка четыре надо! Что мне эти твои два блина?
— Блина?
— А, Тьма… Пошли. Хватит болтать. А то я успею по — настоящему проголодаться.
Шагнул к двери, распахнул её. Айили семенила позади, на два шага. Не выдержал:
— Слушай, у нас, в Империи, принято ходить рядом.
— Но я же женщина!
— И что? Считай это приказанием мужчины — иди сбоку от меня. Ещё бы свою паранджу сняла, совсем бы хорошо было. Саури, например, ничего такого не носят! К тому же тебе до женщины, как мне до родной планеты пешком.
Её покрывало явно обиделось… Но голос прозвучал ровно.
— Я пока не могу. И это не паранджа, как ты говоришь… Тут… Мне нужно адаптироваться к местному воздуху. А шаарре помогает мне в этом.
— Не знаю такого слова. Это что‑то вроде защитной маски?
— Да.
— Ладно. Встала со мной рядом.
Дождался, пока та выполнит приказ.
— А теперь — пошли.
И двинулся вперёд…
…Выбор товаров в лавке был приличным. Даже на взгляд Сашки. Во всяком случае, в их армейском магазине во время учёбы как бы поскромней. И не только за счёт ассортимента. К примеру, спиртное курсантам не продавалось ни под каким видом. Как и кое‑что другое. К примеру, девушка курсанткам, а очень редко, но попадались и такие, не имели права продать косметику. На оба товара существовали возрастные ограничения: на первое — с двадцати одного года. На второе — с двадцати пяти. Не раньше. Правда, как теперь быть человеческим девушкам, когда в их ряды вольются саури? Впрочем, на Ююми Роговой, единственной саури, которую пока видел Александр, не было ни грамма краски. Зато юная женщина выглядела счастливой, как и её муж. И, честно говоря, теперь Сашка понимал её куда лучше. После заселения в хвалёный Чемье. Если уж им, гостям, выделили такую халупу, то что говорить про аборигенов? Приказчик в лавке был приветлив на удивление. Причём при виде человека, точнее, двух людей в своей лавке, даже расплылся в улыбке: