Проходя мимо Озолса, Спуре на миг встретился с ним измученным умоляющим взглядом. Но староста отвел глаза…
— Ну! — с усмешкой подошел к Фрицису Аболтиньш. — Расскажи господину старосте, как ты воевал. Где твоя русская винтовка?
Старик молчал.
— Говори, сволочь! Где остальные? Кто ушел на лодке? — шагнул к Фрицису Зигис. — Лодку-то для Банги, небось, припасли?
Спуре беззвучно шевельнул сухими губами. Зигис неожиданно, резким взмахом, ударил его по лицу.
— Господа, не надо так, — попытался вступиться Озолс.
Но последовал второй удар, третий, и Фрицис бессильно рухнул на пол. Зигис схватил его за ворот рубахи, рывком поднял:
— Говори, сволочь!
— Прекратите! — вдруг осмелел Озолс. — Вы в моем доме, а не в полицейском участке.
Аболтиньш вынул из кармана пачку папирос, закурил, пыхнул дымом чуть ли не в лицо Озолсу.
— Хорошо, староста. Мы пощадим твои слабые нервы. Только распишись и дай лопату. Чтобы все закончить красиво.
Озолс вздрогнул, будто только теперь осознал страшный смысл всего происходящего.
— Ничего я подписывать не буду, и никаких лопат у меня нет! — истерично взвизгнул он.
Трактирщик смерил его презрительным взглядом, перекинул папиросу из одного угла рта в другой, процедил сквозь зубы:
— Что ж, хотели как лучше. Будешь закапывать собственноручно.
Едва за ними захлопнулась дверь, как во дворе раздался выстрел, Аболтиньш выполнил свою угрозу.
— Тебе нехорошо? — наклонилась Марта к отцу.
— Нет, ничего…
Какое-то время в машине стояла гнетущая тишина. Затем Рихард спросил у Озолса:
— Вы не справлялись насчет моей просьбы?
— Насчет предприятия? — немного оживился старик. — Как же… И даже думаю, что нашел. Помните старую льняную фабрику? Она совсем близко от поселка находится километра три, не больше будет.
— Это та, что в лесу? Каменные бараки?
— Да. Мне кажется, очень удобно. Как вы заказывали. И близко от поселка, и в то же время в сторонке. В лесу. Есть помещения, дорога…
— Вариант, действительно, интересный. Сегодня же покажете, — подал голос Манфред.
— Здоровый ты, как бык — вот, что я тебе скажу. Лаймон намочил тряпку в ведре, положил на лоб Артуру. — Другой бы уж загнулся давно, а у тебя уже жар спадает. Эх, если бы йоду или хоть водки — раны прижечь!
— Брось… — отмахнулся Артур. — На кой черт теперь?
Он лежал в углу подвала, на охапке сена. Свет едва сочился из крохотного оконца под потолком.
— Я все об одном думаю, — рывком приподнялся Артур. — Как мы прохлопали? Не догадались… Немцы немцами, а свое дерьмо первым поплыло.
— Лежи, не крутись! — придержал его Лаймон. — Кровь пойдет, где я тряпок найду?