– Ася, извини, но, по-моему, ты несёшь страшную чушь, – сказала Дарья.
Анна встряхнулась и, взглянув на неё с обычной своей змеиной усмешкой, кротко попросила:
– Дашенька, мне очень хочется лангустов.
– Ну, ты всё-таки стерва! – восхитилась Дарья. – Играешь даже на том, что ты калека.
– Это называется не «стерва», а «магистр ксенопсихологии», – назидательно молвила Анна.
Игорь уже доставал из холодильника салат.
– Даш, поспи хоть немного. На тебе лица нет.
– Да, солнышко, ты же после ночной вахты. И ещё я со своими истериками…
– Тс-с, – Дарья обняла подругу. – Да, пойду. Идём, Лаошка. Спокойной вахты, Гош.
Анна проглотила ложку салата и отстранилась.
– Было о чём говорить, – проворчал Игорь. – Ты ешь, как цыплёнок. И откуда у тебя такие округлости при такой диете?
Он сел на подлокотник кресла, отгородил Анну руками от мира, вглядываясь, как в чужое, в её осунувшееся лицо. Анна снизу вверх улыбнулась ему.
– Игорь, мальчик мой, послушай. Ведь вы с Дарьей так нравитесь друг другу. Твоя сдержанность может иметь лишь одну причину: ты боишься, что уязвишь меня вниманием к Дарье, что я припишу его своей неполноценности. Если бы я была нормальной, ты бы не мучился такими проблемами. Значит, отказываясь от Дарьи, ты упрекаешь меня в том, что я неполноценна.
Игорь ошеломлённо глядел на неё, густо пунцовея.
– Что ты говоришь, иезуитка? Ты не права! То есть, ты права, в неё невозможно не влюбиться, но какая же ты неполноценная? Я совсем не потому! Просто… Ну, просто мы с ней на вахтах: или она занята, или я.
– Разумеется, – поспешно согласилась Анна. – Вахты в Приземелье, за поясом астероидов – это напряжённейшая работа.
– Нюша, ты невыносима.
Она легла щекой на его кисть.
– Соку хочешь?
– Нет. Возьми меня.
Он не пошевелился, только пальцы под её щекой впились в мягкую обивку кресла.
– Ты жена Антона, – сипло выговорил он.
– Уже нет, – её голос звучал ровно до монотонности. – Ошбайр дал мне развод.
– Анна!
Она дрожала в его объятиях – не от желания, от сдерживаемых рыданий. Игорь, притянув её к себе на колени, целовал её мокрое солёное лицо. Она прошептала: «Их тела туманом стали…».
Игорь добрался до её тела, и она шла ему навстречу, и плоть их была единой. Но он не мог собрать поцелуями её слёзы, не мог поймать её ускользающий взгляд, и в голове его тяжким ритмом звучало:
Их тела туманом стали.
На земле твоей, Гедалья,
город гнева и печали,
не осталось даже праха
юной ведьмы и монаха.
Но теперь дрожи от страха.
Ты своё же сердце злое
той венчальною стрелою,
их унёсшей в миф, в былое,
поразила. Вот расплата: