| Но я стану вам помогать... я не всегда буду таким никчемным... |
| "There's only one way you can help me," she said dully, "and that's to take me away from here and give us a new start somewhere, with a chance for happiness. | - Вы можете помочь мне только одним, - хмуро произнесла она, - увезите меня отсюда и давайте начнем новую жизнь в другом месте, где, может быть, нам больше повезет. |
| There's nothing to keep us here." | Ведь нас же ничто здесь не держит. |
| "Nothing," he said quietly, "nothing--except honor." | - Ничто, - ровным голосом повторил он, - ничто, кроме чести. |
| She looked at him with baffled longing and saw, as if for the first time, how the crescents of his lashes were the thick rich gold of ripe wheat, how proudly his head sat upon his bared neck and how the look of race and dignity persisted in his slim erect body, even through its grotesque rags. | Она с глубокой нежностью смотрела на него и словно впервые увидела, какие золотые, цвета спелой ржи, у него ресницы, как гордо сидит голова на обнаженной шее, какого благородства и достоинства исполнена его стройная фигура, несмотря на лохмотья, в которые он одет. |
| Her eyes met his, hers naked with pleading, his remote as mountain lakes under gray skies. | Взгляды их встретились - в ее глазах была неприкрытая мольба, его же глаза, как горные озера под серым небом, не отражали ничего. |
| She saw in them defeat of her wild dream, her mad desires. | И глядя в эти пустые глаза, она поняла, что ее отчаянные мечты, ее безумные желания потерпели крах. |
| Heartbreak and weariness sweeping over her, she dropped her head in her hands and cried. | Разочарование и усталость сделали свое дело: Скарлетт уткнулась лицом в ладони и заплакала. |
| He had never seen her cry. | Еще ни разу в жизни Эшли не видел, чтобы она так плакала. |
| He had never thought that women of her strong mettle had tears, and a flood of tenderness and remorse swept him. | Он никогда не думал, что такие сильные женщины, как Скарлетт, вообще способны плакать, и волна нежности и раскаяния затопила его. |
| He came to her swiftly and in a moment had her in his arms, cradling her comfortingly, pressing her black head to his heart, whispering: | Он порывисто шагнул к ней и через минуту уже держал ее в объятиях, нежно баюкая, прижав ее черную головку к своей груди. |
| "Dear! | - Милая! - шептал он. |
| My brave dear--don't! | - Мужественная моя девочка... Не надо! |
| You mustn't cry!" | Ты не должна плакать! |
| At his touch, he felt her change within his grip and there was madness and magic in the slim body he held and a hot soft glow in the green eyes which looked up at him. |