| А что, если он до сих пор не из тех, кто женится? |
| Suppose despite all her charms and wiles, he refused to marry her. | А что, если, несмотря на все ее тары и ухищрения, он не захочет на ней жениться? |
| Suppose--oh, terrible thought!--suppose he had completely forgotten about her and was chasing after some other woman. | А что, если - боже, какая страшная мысль! - что, если он и думать забыл о ней и увлечен сейчас другой женщиной? |
| "I want you more than I have ever wanted any woman. . . ." | "Никогда еще ни одна женщина не была мне так желанна..." |
| Scarlett's nails dug into her palms as she clenched her fists. | Скарлетт с такой силой сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. |
| "If he's forgotten me, I'll make him remember me. | "Если он забыл меня, я заставлю его вспомнить. |
| I'll make him want me again." | Я сделаю так, что он снова будет желать меня". |
| And, if he would not marry her but still wanted her, there was a way to get the money. | А если он все же не захочет на ней жениться, но она по-прежнему будет желанна ему, что ж, можно и на это пойти - лишь бы добыть денег. |
| After all, he had once asked her to be his mistress. | Ведь предлагал же он ей стать его любовницей. |
| In the dim grayness of the parlor she fought a quick decisive battle with the three most binding ties of her soul--the memory of Ellen, the teachings of her religion and her love for Ashley. | В сером полумраке гостиной она быстро, решительно вступила в борьбу с тремя тенями, властвовавшими над ней: тенью Эллин, заповедями своей веры и любовью к Эшли. |
| She knew that what she had in her mind must be hideous to her mother even in that warm far-off Heaven where she surely was. | Скарлетт сознавала, что самый ход ее мыслей показался бы омерзительным Эллин, даже там, где она теперь пребывает - в этом далеком и теплом раю. |
| She knew that fornication was a mortal sin. | Сознавала Скарлетт и то, что прелюбодеяние-это смертный грех. |
| And she knew that, loving Ashley as she did, her plan was doubly prostitution. | Сознавала, что, любя Эшли, предает не только свое тело, но и любовь. |
| But all these things went down before the merciless coldness of her mind and the goad of desperation. | Но все эти соображения отступали перед безжалостной холодностью разума и безысходностью ее отчаяния. |
| Ellen was dead and perhaps death gave an understanding of all things. | Эллин мертва, и, возможно, смерть заставляет смотреть на все по-иному. |
| Religion forbade fornication on pain of hell fire but if the Church thought she was going to leave one stone unturned in saving Tara and saving the family from starving--well, let the Church bother about that. |