| Вот пройдем Пять Углов, сразу лучше станет. |
| They picked their way across the slippery stepping stones that bridged the mud of Decatur Street and continued up Peachtree, through a thinning crowd. | Они осторожно перебрались по скользким камням, специально брошенным для пешеходов, через грязную Декейтерскую улицу и двинулись дальше по Персиковой - здесь народу было уже гораздо меньше. |
| When they reached Wesley Chapel where Scarlett had paused to catch her breath that day in 1864 when she had run for Dr. Meade, she looked at it and laughed aloud, shortly and grimly. | Вот они поравнялись с часовней Уэсли, возле которой Скарлетт, задыхаясь, остановилась в тот день в 1864 году, когда бежала за доктором Мидом, - она взглянула на часовню и рассмеялась, громко, отрывисто, невесело. |
| Mammy's quick old eyes sought hers with suspicion and question but her curiosity went unsatisfied. | Острые, много повидавшие глаза Мамушки вопросительно, с подозрением посмотрели на нее, но старуха так и не сумела удовлетворить свое любопытство. |
| Scarlett was recalling with contempt the terror which had ridden her that day. | А Скарлетт вспомнила, как она боялась, и презирала себя сейчас за это. |
| She had been crawling with fear, rotten with fear, terrified by the Yankees, terrified by the approaching birth of Beau. | Страх прижимал ее тогда к земле, он разъедал ей внутренности: она была в ужасе от этих янки, в ужасе от предстоящего рождения Бо. |
| Now she wondered how she could have been so frightened, frightened like a child at a loud noise. | Сейчас она лишь дивилась тому, что была до такой степени напугана - напугана, как дитя громким шумом. |
| And what a child she had been to think that Yankees and fire and defeat were the worst things that could happen to her! | Каким же она была младенцем, если думала, что янки, пожар, разгром Юга - самое страшное, что ей придется пережить! |
| What trivialities they were beside Ellen's death and Gerald's vagueness, beside hunger and cold and back-breaking work and the living nightmare of insecurity. | Какая это чепуха по сравнению со смертью Эллин и провалами в памяти Джералда, по сравнению с голодом и холодом, с тяжелой работой и вечным кошмаром неуверенности в завтрашнем дне. |
| How easy she would find it now to be brave before an invading army, but how hard to face the danger that threatened Tara! | Как просто казалось ей сейчас проявить мужество перед лицом армии завоевателей и как трудно противостоять опасности, угрожающей Таре! |
| No, she would never again be afraid of anything except poverty. | Нет, ничто ей больше не страшно - ничто, кроме нищеты. |