Затерянный мир (Дойль) - страница 2

At last I was alone with Gladys, and the moment of Fate had come! All that evening I had felt like the soldier who awaits the signal which will send him on a forlorn hope; hope of victory and fear of repulse alternating in his mind.Наконец-то я остался наедине с Глэдис! Минута, от которой зависела моя дальнейшая судьба, наступила. Весь этот вечер я чувствовал себя как солдат, ожидающий сигнала к атаке, когда надежда на победу сменяется в его душе страхом перед поражением.
She sat with that proud, delicate profile of hers outlined against the red curtain.Глэдис сидела у окна, и ее гордый тонкий профиль оттеняла малиновая штора.
How beautiful she was!Как она была прекрасна!
And yet how aloof!И в то же время как далека от меня!
We had been friends, quite good friends; but never could I get beyond the same comradeship which I might have established with one of my fellow-reporters upon the Gazette,-perfectly frank, perfectly kindly, and perfectly unsexual.Мы с ней были друзьями, большими друзьями, но мне никак не удавалось увести ее за пределы тех отношений, какие я мог поддерживать с любым из моих коллег-репортеров "Дейли-газетт", - чисто товарищеских, добрых и не знающих разницы между полами.
My instincts are all against a woman being too frank and at her ease with me.Мне претит, когда женщина держится со мной слишком свободно, слишком смело.
It is no compliment to a man.Это не делает чести мужчине.
Where the real sex feeling begins, timidity and distrust are its companions, heritage from old wicked days when love and violence went often hand in hand.Если возникает чувство, ему должна сопутствовать скромность, настороженность -наследие тех суровых времен, когда любовь и жестокость часто шли рука об руку.
The bent head, the averted eye, the faltering voice, the wincing figure-these, and not the unshrinking gaze and frank reply, are the true signals of passion.Не дерзкий взгляд, а уклончивый, не бойкие ответы, а срывающийся голос, опущенная долу головка - вот истинные приметы страсти.
Even in my short life I had learned as much as that-or had inherited it in that race memory which we call instinct.Несмотря на свою молодость, я знал это, а может быть, такое знание досталось мне от моих далеких предков и стало тем, что мы называем инстинктом.
Gladys was full of every womanly quality.Глэдис была одарена всеми качествами, которые так привлекают нас в женщине.
Some judged her to be cold and hard; but such a thought was treason.Некоторые считали ее холодной и черствой, но мне такие мысли казались предательством.