Дубыня не заметил, как уснул, но утром, едва стало светать, проснулся.
Костер прогорел и тлел едва заметной сизой струей.
Рядом с костром дремал Хомка, опершись на копье. Как только он начинал дремать, копье выскальзывало из его рук и он просыпался.
Шпак спал, зарывшись головой в солому.
Дубыня встал, чтобы незаметно уйти, но Хомка, в очередной раз уронив копье, проснулся и, заметив собравшегося уходить Дубыню, сонным голосом поинтересовался:
— Дубыня, ты куда собрался так рано?
— Домой пойду, — ответил Дубыня.
— Ну, иди, — сказал Хомка и прикрыл глаза.
Если бы он видел, в какую сторону направился Дубыня, то был бы удивлен, потому что Дубыня пошел не в слободу, а направился прямо к лесу. А делать ему там было нечего.
Между тем, дойдя до леса, Дубыня уверенно нырнул в заросли. В зарослях он нашел едва заметную тропинку и пошел по ней.
Тропинка привела его к небольшой поляне, посредине которой стояло огромное кряжистое дерево. Ветви дерева были увешаны лоскутками разноцветной ткани.
Дерево было священным. Тот, кто хотел, чтобы его желание сбылось, должен был привязать к ветке небольшую ленточку и загадать желание.
Но Дубыня сначала направился к небольшой хижине, спрятанной среди деревьев. Низкая почерневшая крыша зеленела пятнами мха. Вместо окна в стене зияла узкая щель. Низкая дверь была приоткрыта — из нее тянуло прогорклым запахом дыма.
Дубыня замялся перед дверью, не решаясь открыть ее.
Однако долго думать ему не пришлось.
— Заходи, Дубыня! — послышался насмешливый женский голос из темной глубины хижины. — Али боишься?
— Не боюсь я ничего! — запальчиво проговорил Дубыня, при этом его лицо покраснело от того, что хозяйка хижины догадалась о причинах заминки.
Чтобы не удариться головой о нависшую перекладину, Дубыня вошел в хижину с низким поклоном.
Посредине хижины в очаге из нескольких камней горел небольшой огонь. Дым уходил в отверстие в крыше.
Над огнем на железном треножнике висел котелок — судя по запаху, в котелке варилось мясо.
Глиняный пол вокруг очага был застелен заячьими шкурками. Стены были увешаны пучками трав.
Из угла, где стоял стол, вышла женщина в светлом сарафане с полотенцем через плечо. В руке она держала большую деревянную ложку с травами — петрушкой и укропом.
Дубыня низко поклонился:
— Здравствуй, Гава.
Гава — сестра отца Дубыни, поэтому приходилась ему тетушкой. Еще в детстве она получила от бабушки тайные знания ведовства.
Люди уважают и ценят ведуний, но боятся их. Поэтому Гава жила в лесу, в хижине, оставшейся от бабки.