— А-а, это ты, — он немного пришел в себя и долгим невидящим взглядом уставился на жену. — Ну, говори, что теперь мне делать? Вещички собирать? Или опять — на хутор, на сеновал, а потом в подвал… к тебе под юбку?
Следователь республиканского Комитета Государственной Безопасности Арнис Брасла был безобразно, свински пьян.
— Арнис, миленький, как же ты так… Нельзя же тебе, — осмелев, жена подошла к нему вплотную. — Два года держался, ни капли в рот не брал. Детьми ведь клялся, что кончил с водкой.
— Да пошла ты знаешь куда со своими моралями! — взревел он. — Лучше бы меня тогда немцы шлепнули… или красные. Всю жизнь тараканом в щели… Ничего своего, даже имени. Арнис Брасла — ну и имечко!
Скайдра беспомощно опустилась на стул рядом с ним, заговорила измученным, больным голосом:
— Господи, опять ты за свое. Не знаю, чего тебе нужно… Жив, здоров, при должности… Такие дети выросли, — Скайдра махнула безнадежно рукой. — Из-за тебя и мне свет не мил — хоть в петлю лезь… За что ты меня истязаешь всю жизнь?
Неожиданно взяв бутылку, она налила себе добрых полстакана и выпила, не поморщившись, до дна. Спросила зло:
— Чего ж ты тогда сбежал из ихнего плена? Ко мне на хутор приполз, ноги целовал… Помнишь, как я тебе проклятые документы добывала… чем за них заплатила?
Арнис скрипнул зубами от давней, непроходящей боли и сказал:
— Оба мы проторговались. Правильно, видать, говорят — сколько веревочке ни виться, а конец придет…
— Арнис, что случилось? — теперь Скайдра испугалась не на шутку. — Говори!
Он пристально, почти как трезвый, посмотрел на жену.
— Помнишь тех парней, что повязали меня тогда, в ночь Лиго? Один из них сидит сейчас в следственном изоляторе, и я должен склепать на него дело.
У Скайдры аж голос на секунду пропал.
— Господи, Пресвятая Дева, — она перекрестилась. — И он узнал тебя?
— Если бы узнал, разве разговаривали бы мы здесь сегодня? — желчно бросил он. — Пока не узнал.
— Слава богу, — с облегчением выдохнула Скайдра и озабоченно принялась наставлять: — Ты виду-то не показывай, может, и не узнает вообще. А и узнает, кто ему, арестанту, поверит? Только ты не тяни, подбивай бабки да закрывай дело побыстрее!
— Это мы умеем, — мрачно усмехнулся он. — Учить нас не надобно. Подведем и заведем — не выпутается. Я сейчас о чем думаю — мы с ним, с этим Бангой, одного поля ягоды. Раньше палили друг в друга, а теперь друг друга пожираем. Посади Бангу на мое место и узнай он, кто я такой, — меня и допрашивать не станут, сразу в распыл пустят. А кому толк от всего этого? Я как дурак бегал с немецким шмайсером, отстаивал «нашу свободу», и Банга с русским автоматом за свободу сражался. А чего добились оба? Сегодня я Бангу сожру, а завтра на его место приедет Иван из Мурманска какого-нибудь и сожрет меня.