Повстанчик (Сенч) - страница 9
— Ничего, Ларька, крепись. Наше к нам придет. Измаялся ты с нами, но потерпи малость, — говорил Пахомыч, лаская Ларьку. — Хоть и досталось тебе за «вершинки». но все же «вершинки трясутся»: скоро будут гости дорогие.
И вершинки взаправду потряслись.
Притащился Ларька с провизией на рыбалку, еле ноги волоча. В ушах трезвон стоит. Упал он с мешком у входа рыбального шалаша, еле дух переводя, и вдруг чувствует, как чьи-то сильные горячие руки поднимают его, чье-то бородатое лицо склоняется над ним с улыбкой.
— Тятя! — что мочи крикнул Ларька и прильнул ко груди отца. А сердце так и колотится.
Целует Гурьян сына, а Яша с Васей про него Гурьяну, как про «ероя» рассказывают да ласково на него смотрят.
Глядит на отца не наглядится при слабом свете костра Ларька. Забыл и усталость великую.
— Ну как, Ларивонушка, сохранил без отца хозяйство? — спрашивает отец.
— А то нет?! У моего Карьчика плечи сбиты были — я оленьим рогом залил, — все прошло.
— Пахомыч-то как у тебя в сохранности что ли?
— Лучче луччего. Маленько чижаловато мне разрываться между тремя местами.
— Ну ничего, сынушка, недолго осталось теперь. Послезавтра красное знамя увидишь. Конец твоим мукам. Колчака мы сбрасывать будем.
— Я уж все знаю, тятя. Пахомыч мне все рассказывал.
Вот и хорошо. Спасибо ему.
— А как бы он без меня организацию вел? Я у него за руки, за ноги был.
— Ну и хорошо, сынок. Мне такого сына и надо Пойдем же теперь к Пахомычу, а потом уж и к матери. Баньку надо заставить ее в ночь истопить да нам, четверым беглецам, попариться на долгий путь.
— Пятерым, — важно поправил Ларька.
Все в шалаше засмеялись.
Обрадовался Пахомыч Гурьяну, обнялись, близость свободы почуял узник из омшанника.
Всю ночь бродили Гурьян с Пахомычем.
На другую ночь, выпарившись в бане, все беглецы ночевали дома. Глафира и радовалась и вместе с тем робела, не зная, что будет дальше.
На утро разнесся по селу слух, что арестован лесничий. Кто арестовал, никто не знал. Бабы кучками стояли на площади и зловеще шептались.
Вскоре стало всем известно, что переменилась власть, что в «волости» и «сельской» сидят советы. Лесничего-де арестовали за непризнание новой власти и за недопущением им к канцелярии. Малухин куда-то скрылся.
Часов в 11 утра на конце села показались всадники. Впереди гордо развевалось красное знамя. Всадники ехали тихо, торжественно, но чем ближе они под‘езжали к площади, тем больше оживлялась улица.
Над волостным и сельским управлением вдруг взвились красные флаги, точно их выбросила чья-то невидимая властная рука.
Раздался холостой жидкий залп пяти-шести ружей.