Действительно, следует отметить, что португальцы, заселившие восточную часть Тимора уже более трех столетий тому назад, невзирая на то что здоровье почти всех поселенцев было подточено малярией, даже и не подумали строить дома в горных районах. Они настолько закоренели в своей лени, что не желали возделывать огромные пространства, расположенные на высоте в триста метров, где кофейные деревья росли сами по себе. Более того, португальцы добровольно лишились еще одного продукта, самого ценного из существующих в мире, чье наличие в таком месте не могло не вызвать изумления путешественников. Я хочу поговорить о пшенице, которая великолепно вызревает на высоте в двенадцать сотен метров над уровнем моря. По всей видимости, климат Тимора наделен какими-то особенными свойствами, если пшеница, это растение, распространенное преимущественно в зонах умеренного климата, произрастает в тропиках, на подобной высоте. Вполне возможно, что этот остров – единственное место во всей Океании, где колосится пшеница. Удивительная вещь: зерно здесь отличается превосходным качеством и из него выпекают вкуснейший хлеб, не уступающий лучшему хлебу Европы, который готовят из самых отборных сортов пшеницы. А ведь муку туземцы получают самым примитивным способом! Португальцы пренебрежительно оставили эту злаковою культуру островитянам, а сами покупают зерно по завышенным ценам, и доставляется оно по безобразным дорогам. Закостенелые в невероятной лени, они не поощряют и не защищают сельскохозяйственных рабочих, а также не желают заниматься ремонтом дорог, пребывающих в плачевном состоянии. Колонисты предпочитают привозить муку в бочках из Европы, в то время как владеют плодороднейшей почвой, да и рабочих рук на Тиморе в избытке.
Такая неслыханная бесхозяйственность привела к тому, что Тимор остается одним из беднейших островов Океании, когда многие тропические земли процветают. Для того чтобы превратить несчастную колонию в настоящую житницу, надо всего-навсего немного энергии и желания – качества, которые кажутся абсолютно несовместимыми с темпераментом деградировавших потомков бывших хозяев Индо-Малайских островов.
Именно таким размышлениям предавался Фрике, глядя на небольшое поле пшеницы, чьи тяжелые золотистые колосья гнулись к земле невзирая на толстые стебли.
– Какие лентяи! – воскликнул он. – Вместо того чтобы грабить торговые суда, закрывать глаза на бесчинства, творимые морскими пиратами или бросать в тюрьму безобидных путешественников, таких как мы, я вас спрашиваю, неужели не лучше распахать эти обширные поля и засеять их чудесным зерном, которое растет, почти не нуждаясь в уходе? Им не надо браться ни за кирки, ни за плуги, и доказательство тому расстилается прямо у нас перед глазами. Достаточно кинуть семя в землю, которая великодушно вскормит его, даже не требуя никаких удобрений, как это заведено в других краях. Когда я думаю о наших босеронских крестьянах, которые, опасаясь засухи, молят Бога о дожде, страшатся поздних весенних заморозков, в течение шести месяце обрабатывают, пашут, боронят, сеют, обкуривают поля, и когда я вижу сей благословленный край, умытый солнцем и теплым дождем, всегда плодородную почву, чьи богатства неисчерпаемы, я не могу сдержать негодование и не выразить свое презрение тем, кто недооценивает и разбазаривает все это великолепие.